А я с каждым часом все сильнее волновался из-за предстоящей работы. Впрочем, страшила не столько необходимость принимать решение, сколько ответственность, которая могла оказаться для меня непосильным бременем. Кто я такой, чтобы судить о чем-то, что имеет колоссальное значение для целой инопланетной расы — в особенности для расы, которая является куда более… космополитичной. С другой стороны, человеческая психология такова, что судья непременно начинает чувствовать свое превосходство над «подсудимым», а я не хотел оказаться в таком положении по отношению к гуюкам. Раньше я об этом как-то не думал, а ведь это нешуточная опасность.
Вот почему я испытал огромное облегчение, когда на третьи сутки полета Хаксель появилась в нашей кают-компании и объявила, что решающий час настал. До сих пор гуюки прилагали значительные усилия, стараясь оградить меня от посторонних влияний, поэтому я был уверен, что мою «группу поддержки» ни за что не допустят на само заседание. Каково же было мое удивление, когда Хаксель практически настояла на том, чтобы меня сопровождали не только семья, но и Сделка с Гарой, что предполагало наличие у гуюков довольно необычной концепции личности.
Сначала мне показалось, что Хаксель ведет нас назад, в Звездный зал, но либо я ошибся, либо за время полета это помещение изрядно раздалось вширь. Если раньше зал был просто очень большим, то теперь казался бесконечным, хотя его выгнутые наружу, как бочарные клепки, стены были сейчас отчетливо видны.
В зале мы оказались не одни. Сотни гуюков плавно скользили по нему во всех направлениях, словно радужные призраки; одни из них гораздо меньше Хаксель, другие, напротив, крупнее, и у каждого на крыльях был свой рисунок — я, во всяком случае, не заметил и двух похожих орнаментов. Все вместе гуюки давали столько света, что даже если бы стены зала оставались прозрачными, я бы, наверное, не разглядел за ними ни единой звезды.
— Апельсинами пахнет, правда, па? — шепнул Алекс.
Ответить я не успел. Хаксель неожиданно заговорила звучным и сильным голосом, какого я никогда раньше у нее не слышал.
— Эти гуюки, — сказала она, — прибыли сюда как свидетели. Вы можете говорить с ними на вашем родном языке.
Я нервно сглотнул.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, — начал я неуверенно. Обращаться к такому многочисленному собранию, состоящему к тому же из одних инопланетян, мне было в новинку. — Я готов приложить все свои силы и способности, чтобы выполнить возложенную на меня задачу, однако прежде чем мы начнем, я должен повторить: вы сделали не самый лучший выбор, назначив меня судьей в вашем деле. На Земле, откуда я прибыл, хватает более достойных людей. Впрочем, я думаю, что никто из моих соотечественников не является идеальным кандидатом для этой работы. Мы, люди, во многих отношениях гораздо более примитивны, чем большинство рас, свободно путешествующих в космосе. Наши технологии далеки от совершенства; достаточно сказать, что мы до сих пор не вырвались за пределы нашей Солнечной системы, поэтому требовать от нас какой-то особой мудрости было бы…