Шли годы, светская проза насыщалась сюжетами, черпая новые темы из всех доступных источников. Ветвились направления и стили, усложнялся язык. Формировалась порода. Мифологическая основа продолжала исправно служить авторам. Появились и те, кто использовал в качестве источника романы доблестного рыцаря. Тень легенды сама породила множество отражений. И мало кто помнил уже Гальфрида Монмутского и других священнослужителей, которые так усердно придавали языческой легенде облик христианской притчи.
Формирование неантичных классических текстов на литературном пространстве Европы шло последовательно, от простого к сложному. Минула всего сотня лет, и тонкие ценители, познавшие произведения еще одного уроженца графства Йоркшир — Уильяма Шекспира, свысока говорили о первых рыцарских романах как наивных, неумелых попытках написания изящной прозы. Между тем Шекспир черпал вдохновение из того же источника, удачно компилируя античную основу и позднейшую мифологическую традицию. Любил ли Шекспир рыцарские романы? Неведомо. Вдохновлялся ли ими? Вне всякого сомнения. Вместе с тем ему было тесновато в рамках традиции, демонстрирующей рыцарей без страха и упрека. И Гамлет, и Макбет, и Лир предстают перед зрителями и читателями людьми, обуреваемыми человеческими страстями. Традиционный образ эволюционирует, но продолжает влиять на творчество драматурга.
Отбрасывает тень.
«И ворон крикнул: nevemore…»
Расцвет романтизма стимулировал развитие литературы небывалого. Это проявлялось и в эпоху Возрождения, и позднее, когда светская проза укрепила свои позиции и стала отражением общественной жизни. Мрачноватое здание готической литературы бестрепетно ассимилировало и наивный рыцарский роман, и древний европейский эпос, и позднейшие сюжеты. Из стрельчатых аркад, из-под карнизов с горгульями выбралась и расправила кожистые крылья новая традиция. На этой почве взросли писатели, задавшие темп дальнейшему развитию жанра. Мери Шелли, Брем Стокер, Герман Меллвил, Артур Конан Дойл, Роберт Стивенсон, Густав Майринк — неполный список авторов, утвердивших фантастическую прозу как самостоятельный жанр.
Одним из первых почувствовал новый культурный «запрос» американский литератор Эдгар Алан По. Литературоведы часто ставят его особняком от других авторов, называя пионером декадентской и символической литературы, писателем, способствовавшим развитию научной фантастики. Может быть, дело в том, что По показал романтизм менее воздушным, максимально приближая тень к реальности?
К началу XX века тень предыдущих текстов стала столь плотной, что к ней неизбежно апеллировали практически все литераторы: от авторов любовных романов до последователей нового направления — фэнтези. Произведения Дж. Р.Р.Толкина и его коллег показали, что умелая компиляция древних мифов может дать блистательные результаты.