В роте семьдесят бойцов, но знакомых лиц было мало. В эти дни наши потери восполнялись любым возможным способом, нередко приказом старшего офицера забирали в тылах отставших от своих частей солдат, не смотрели, кто артиллерист, а кто обозник, и бросали их к нам на пополнение. Погиб мой «старый» взводный, лейтенант Ошивалов, и вместо него взвод принял старший сержант. Восьмого января мы наступали на Ерзовку, землю которой мы в августе сорок второго года обильно полили своей кровью. Мы шли навстречу частям 62-й армии, но через два дня нас развернули на восток, перед нами была высота 117,5, которую надо было брать. Один из взводных, бывший бригадир из тюменского леспромхоза, первым повел своих бойцов через балку, и они взяли в плен пятнадцать немцев. Но немцы держались за эту высоту «зубами», доходило до рукопашных, за два дня мы выдержали семь контратак. В рукопашной схватке немец уже в падении разбил мне прикладом колено, но я успел застрелить его из пистолета. После этой высоты мы дошли до разъезда 564-й километр и в метель подошли к разъезду Конный. Огнем из бараков немцы положили нас в снег, мы лежали под пулеметным огнем и уже не чаяли оттуда благополучно выбраться, как появились наши танки. Подбежал к бараку и забросал немцев гранатами. Гитлеровцы стали сдаваться, они были все изможденные, голодные, заросшие, на каждом по нескольку комплектов одежды, на ногах боты из соломы. Пленных никто не расстреливал, во-первых, командиры не допускали самосуда, во-вторых, играл свою роль «шкурный вопрос» — взял пленных, тебе за это благодарность от командования, а кому и награда. После разъезда Конный нас развернули на юг в направлении хутора Новая Надежда, где снова пополнили личный состав.
Дальше мы брали Городище, где в районе кладбища немцы организовали опорный пункт. Там все было перепахано снарядами, не земля, а сплошные воронки, только кое-где торчали деревянные кресты. Мы взяли этот опорный пункт, немцы моментально перешли в контратаку, а мы кинулись вперед, к ним навстречу, и немцы побежали, не решившись на рукопашный бой. Роты вышли в район «Стадиона» и там, где находилась школа № 34, получилось настоящее побоище.
За развалинами домов лежали в руинах цеха Тракторного завода, и нам пришлось брать с боем один из цехов. В роте оставалось меньше полста человек, и тут я получаю приказ на атаку сборочного цеха. Только мы пошли цепью вперед, как из каждого окна цехового здания появились по 2–3 автоматчика и стали поливать нас огнем. Мы лежали на снегу два часа, стали замерзать, из тыла приполз офицер из штаба полка и командует: «Вперед!» Я просто чуть поднял на стволе вверх каску, и сразу в каску ударила пуля. Штабной офицер все понял, лежит рядом, помалкивает. Подошли два танка Т-34, помогли огнем, и под прикрытием танков мы ворвались в цех и стали «выкуривать» немцев…