Я дрался в Сталинграде. Откровения выживших (Авторов) - страница 80

Перед началом боев стоял для меня как солдата вопрос: «Победим или не победим?» А теперь стоит иначе: «Когда мы победим?» Важным теперь стало выжить и победить. Психология наша изменилась коренным образом. И все последующие бои в нашей области, в Ростовской мы уже только наступали. Важный моральный момент. До этого мы сомневались в победе, поскольку мы по сути уже полстраны отдали, недаром же вышел приказ Сталина «Ни шагу назад!» в Сталинграде, потому что дальше отступать было некуда. Это был бы провал.

Мы должны были проучиться целый год, но 19 апреля 1942-го вдруг большую часть курсантов срочно отправили на фронт. Оставили только малую часть, которых сразу отправили на торфоразработки, и тех, кто уже окончил обучение. А нас на фронт, и кому жаловаться… Например, я был в 68-м или в 69-м отряде, а мой друг Мишка Любин — в 70-м. И посмотрите, казалось бы, эти цифры рядом стоят, а как по-разному у нас сложилась судьба. Мы на фронт, а их на торфоразработки, потом опять учеба, затем служба на аэродроме в Полтаве, где садились самолеты союзников, и только под самый конец войны Мишка под Кенигсбергом один раз слетал на боевое задание. А у нас…

Вначале отправили в Нижние Серги, что в Свердловской области, где, как оказалось, шло формирование особого пулеметно-артиллерийского соединения. Всех построили: «Кто хочет быть пулеметчиком?» А я же кино «Чапаев» видел, поэтому сам вызвался. Вот так и попал в 3-й батальон.

Но я уже младший сержант был, поэтому меня сразу назначили командиром пулеметного отделения. Это четыре человека: 1-й номер, 2-й, подносчик патронов и я. И ни разу не стреляли, только изучали матчасть. Но о каком полноценном обучении могла идти речь, если у нас на весь батальон выделили всего один «максим»? Около костра сядем, и читаю взводу виды задержек.

Жили в клубе металлургов какого-то металлургического завода, но вот кормили нас… Вечно ходили голодными. Посудите сами, я получал неполное ведро супа, чуть больше половины, на двенадцать человек. Да и то сказать, суп… Например, если рыбный, то там от рыбы только одни челюсти, а так и не пахнет… А на второе — двухлитровый котелок каши, тоже на двенадцать человек… А у меня, например, 1-м номером был Михайлов — высокий, здоровый, так ему, конечно, не хватало. Он, кстати, до призыва преподавал математику в Чебаркуле, а ему даже сержанта не присвоили.

На формировке мы пробыли до начала июня и потом нас отправили на юг. Через Уфу, Куйбышев, Пензу. 12 июня я отправил домой последнее письмо с последней станции перед Самарой, а уже 14-го мы оказались под Сталинградом. Разгрузились, сводили в баню и повели в какую-то деревню. Если не ошибаюсь, это было где-то рядом с райцентром Городище. Распределили по квартирам, и нас в одну хату попало четверо. Спали на полу, но командир нас сразу предупредил: «Вы хозяевам не надоедайте, а то казачество недовольно советской властью…»