— Дорогой, наконец-то ты пришел! — Она шагнула ему навстречу и, не рассчитав движения, чуть не упала. Хант поймал ее и крепко прижал к груди. — Ужин давно готов. Где ты пропадал?
Хант не ответил, тогда она протянула руку в сторону парня в джинсовом костюме и расстегнутой до пупа рубашке, обнажающей заросшую темными волосами грудь, который развалился на софе и всласть затягивался сигаретой, набитой марихуаной.
— Это Моуз. Знаешь его? Он собирается написать для меня пьесу. Правда, Моуз? — Парень молча кивнул. — Послушай, дорогой, Карен — вон она — сошьет для меня костюмы, а Бен напишет хвалебную статью в своей газете. Должна же я кем-нибудь стать наконец! — Джони вцепилась в лацканы его пиджака и повисла на них. Снова обретя равновесие, она с неожиданной злобой посмотрела в лицо мужу: — Пошел ты к черту со своими фильмами! Я стану звездой Бродвея!
Было время, когда Джони Келлерман вела совершенно другую жизнь. Она родилась в Небраске в семье строителя, и когда ей исполнилось пятнадцать, сбежала из дома в Голливуд, чтобы стать актрисой. Ей опротивел маленький провинциальный городок, хотелось сменить однообразную, бесцветную жизнь на другую — яркую, захватывающую. Мысль, что единственный путь к славе и богатству лежит через постели похотливых мерзавцев, начиная с курьера и кончая режиссером, не смущала Джони. Однако добиться ей удалось лишь нескольких эпизодических ролей в третьеразрядных картинах да щедрых посулов — при условии, что она заслужит особого расположения продюсера.
Тем не менее Джони не падала духом и не теряла надежду на то, что соблазнительная фигура и белокурые пышные локоны в конце концов помогут ей достичь желанной цели. Придет день, когда мир увидит в ней новую Монро, и тогда ни один жалкий осветитель не посмеет лапать ее в темном углу павильона. А в том, что пробивать карьеру приходится своим телом, нет ничего необычного — большинство поступает именно так.
Джони впервые увидела Ханта Келлермана семь лет назад на вечеринке, проникнуть на которую ей удалось с большим трудом. Он был в то время всего лишь помощником режиссера, но хваткая девица сразу почувствовала в нем способность достичь серьезных вершин в кинобизнесе, а главное, ужасно захотела с ним переспать. Джони заманила его в какую-то дальнюю комнату и фактически изнасиловала — Хант был сильно пьян, — а через шесть месяцев, когда обнаружила, что беременна, вынудила на себе жениться.
С тех пор Хант сделал блестящую карьеру, а Джони окончательно утратила надежду стать звездой. Рождение Гуса, а двумя годами позже Мэта нанесло серьезный урон ее внешности: она раздалась в бедрах, грудь потеряла былую упругость, а живот перестал быть плоским, кроме того, вокруг глаз появились первые морщинки. Теперь Джони находила утешение лишь в водке да в общении с подозрительными типами, мнящими себя кинобогемой.