Их глаза встретились: его — глубокие, черные, взволнованные и ее — спокойные, как гладь Эгейского моря после шторма. Через миг их губы соединились, и поцелуй этот поначалу был горьким, но постепенно наполнился страстью.
Ночь любви была окрашена в печальные тона. Легкие прикосновения, нежные объятия, грустные слова — все говорило о том, что эти двое предчувствуют близкое прощание.
Закери сидел на кровати в комнате Смоки и нервно грыз ноготь на указательном пальце. Смоки стояла у окна и смотрела на улицу. Напротив ее дома находилась аптека, а по соседству с ней грязная забегаловка, в дверях которой вот уже полчаса торчали двое обтрепанных парней, жующих жвачку и провожающих похотливыми взглядами спешащих мимо женщин. Из окна виднелась витрина комиссионного магазина, заваленная дешевыми тряпками, которые покрылись пылью и выгорели на солнце. Смоки осточертел этот грязный квартал на самой окраине города, и она давно уже мечтала любыми способами выбраться отсюда.
Перед Закери на стуле сидел мужчина лет сорока с одутловатым лицом, засаленными жидкими волосами, зачесанными вперед, чтобы прикрыть лысину, с огромным носом и маленькими хитрыми глазками. Все трое молчали.
— Ну так что? — заговорил наконец мужчина, передвинув сигару из одного угла мокрого рта в другой.
— Не волнуйтесь, я достану, честное слово, достану, — испуганно пробормотал Закери.
— И когда же? К следующему Рождеству? Нет, парень, так не пойдет. Дурь ты получил, а теперь пришло время платить. Нехорошо заставлять босса ждать, он этого не любит.
— Я же говорю вам, что достану! Вот у нее можете спросить. Она знает, что деньги у меня есть. Только надо кое-что уладить… мелкие семейные проблемы, знаете ли. — Закери вспотел от напряжения, и ладони у него стали влажными и липкими.
— Проблемы у тебя будут, и довольно крупные, если не достанешь деньги к завтрашнему вечеру. — Он наклонился к Закери и выпустил ему в лицо дым. — И запомни, я хочу получить две штуки разом, ни центом меньше, а не то придется безнадежно попортить твое смазливое личико. — Кривая усмешка исказила его губы.
— О'кей, — обреченно вздохнул Закери, уставившись в пол.
— Смотри у меня! — Мужчина тяжело поднялся, по-дружески хлопнул Смоки пониже спины и пошел к двери. В полной тишине по лестнице гремели его затихающие шаги.
Закери почувствовал, как комок льда, тяготивший его желудок, вдруг взорвался и покрыл инеем все внутренности. По спине у него бегали мурашки, а руки мелко тряслись.
— Прости, милый, — сказала Смоки, сев рядом с ним на кровать. — Они меня уничтожат, если ты не заплатишь. Сэтч страшен в ярости, ты его не знаешь. Одну мою подругу кинул клиент, и она не принесла деньги в срок. Сэтч сделал из ее лица кровавое месиво. Она три недели пролежала в больнице и вышла оттуда уродиной. Ты ведь не хочешь, чтобы они так поступили и со мной, милый? — Ее всю передернуло от ужаса. — И надо-то всего пару штук… Неужели твоя семейка тебя не выручит? У них же денег куры не клюют?