Вслед за этим рескриптом, писанным рукой секретаря, государь подтверждал то же приказание в собственноручной приписке: «Паки подтверждаем, чтобы вы приехали, понеже мать того необходимо желает для своей великой болезни».
Курьеру, капитану Бибикову, император, по убедительной просьбе невестки, вручил незапечатанную, собственноручную записку, — в которой просил любезную племянницу верить тому, что будет говорить предъявитель записки, помнить, что «мать зело ее видеть в своей болезни желает» и чтобы Катюшка всячески спешила приездом[107].
Что касается до самой Прасковьи, то она написала при этом случае длинное послание (от 15 мая); главное содержание его состояло в повторениях просьб приехать поскорей; старушка не только утверждала, что от этого зависит вся польза их собственного дела, но даже нужным сочла заметить, что при житье в России «убытку им никакого не будет, — весь кошт будет государев».
Пришла наконец весть, что дорогая гостья поднялась в путь-дороженьку: свет Катюшка — без мужа, но с четырехлетней дочкой едет в Москву… То-то радость, то-то веселье в родимом Измайлове! Старушка засуетилась: она то заботливо отдает приказания о чистке хором, о приготовлениях к приему своей любимицы, то посылает к ней навстречу, пишет письма, — дни для нее тянутся неделями, она считает каждый час и ждет не дождется давно желанных гостей.
Посмотрите, как суетится, как тревожится царица; время для нее так тянется долго, что она решительно теряет надежду обнять дочку с внучкой…
«Катюшка, свет мой, здравствуй! послала я к тебе Алексея Татищева… я думаю, что вы долго не будете? Пришлите ведомость, где вы теперь? чтобы ведать мне… Пуще тошно: ждем да не дождемся… Внучка, свет мой, здравствуй! приезжай, свет мой, поскорей, не могу я вас дождаться и, Бог весть: дождуся ли я или нет, по своей болезни…»
За первым встречником посылаются новые; царица отправляет «Татьяну с товарищи», за ними царевну Прасковью… Они везут грамотки с новыми сетованиями на медленность в пути: «…Я вас, светов своих, — пишет старушка, — дожидаю в радости; а больше веры нейму, что будете, кажется, не будете? Ежели можно, поспешите поскорее, для того, что дитяти долго в дороге быть трудно, и для моей болезни… Ежели мне будет возможно, я сама выеду вас встретить… У меня, свет мой, вам и хоромы вычищены для вашего покою. Чаю, вам ехать трудно в дороге, а больше того дитяти великой труд. А я думаю, никак вас не дождусь, по своей болезни… Хотя бы взглянуть на внучку… А у меня в доме, свет мой, все радуются твоему приезду, а наипаче дочки вашей…»