– Я всегда к вашим услугам, госпожа, во всяком случае, я постараюсь помочь.
– Некоторые случаи тяжелее других, – возразила она, и в голосе появились жесткие нотки.
– О чем ты?
– Это не просто, – вздохнула Катерина. – Я приехала сюда, чтобы заключить союз.
– Расскажи поподробнее.
– Боюсь, твоя работа еще не закончена, Эцио. Папские армии идут на Форли. Мои владения невелики, но, к счастью, или, к сожалению, для меня, они имеют огромное стратегическое значение для любого, кто контролирует их.
– И ты просишь меня о помощи?
– Мои войска сами по себе слабы. А твои наемники мне бы очень пригодились.
– Мне надо будет обсудить это с Марио.
– Он не откажет мне.
– И я тоже.
– Помогая мне, вы не просто сделаете доброе дело. Вы восстанете против тех сил зла, против которых мы всегда сражались вместе.
Появился Марио.
– Эцио, графиня, мы собрались и ждем только вас, – сказал он, лицо его было необычайно серьезным.
– Мы еще поговорим об этом, – кивнул Катерине Эцио. – Мне нужно идти на встречу, организованную дядей. Думаю, я надеюсь объяснить все самому себе. Но после… давай потом встретимся.
– Я тоже приглашена на собрание, – ответила Катерина. – Пойдем?
Комната была хорошо знакома Эцио. На открытой стене по порядку висели страницы Кодекса. Стол, обычно заваленный картами, был чист, а вокруг него на тяжелых стульях с прямой спинкой из темного дерева сидели собравшиеся в Монтериджони члены Братства Ассасинов и члены семьи Аудиторе, посвященные в дела Ордена. Марио сидел за своим столом, на другом конце которого расположился серьезный мужчина в темном костюме. Он все еще выглядел молодым, но на лбу его уже залегли глубокие морщины. Это был один из ближайших товарищей Эцио, и самый неустанный его критик – Никколо Макиавелли. Двое мужчин сдержанно кивнули друг другу, и Эцио подошел поздороваться с Клаудией и матерью, Марией Аудиторе, ставшей главой семьи после смерти мужа. Мария обняла единственного оставшегося в живых сына так крепко, словно от этого зависела её жизнь, и посмотрела на него блестящими глазами… Эцио вырвался и сел рядом с Катериной, напротив Макиавелли, который встал и вопросительно посмотрел на друга. Стало ясно, что это вовсе невежливое вступление к разговору.
– Во-первых, наверное, я должен перед тобой извиниться, – начал Макиавелли. – Меня не было в Сокровищнице из-за неотложных дел во Флоренции, поэтому я не смог по-настоящему проанализировать то, что там произошло. Марио рассказал нам свою версию, но твой отчет должен быть более подробным.
Эцио поднялся и ответил напрямик.