Наконец в 13:50 поступило донесение об обнаружении целого конвоя, идущего вдоль корейского побережья на юг. Несмотря на то, что в тот момент перед тремя минно-торпедными полками дивизии не стояло других задач, командир дивизии счел достаточным выделить лишь две пары самолетов от 4 и 49-го мтап. Первая пара вернулась ни с чем, вторая, проявив настойчивость, долетела до района Дзиосина (за пределами советской операционной зоны), нашла караван и в 16:54 сумела торпедировать японский транспорт. Экипажи наблюдали взрыв и быструю гибель судна.
Почти в это же время должна была состояться атака обнаруженной еще в 11:45 пары японских «эсминцев». Для их уничтожения с аэродрома Ново-Нежино вылетело три пары ДБ-3 (еще одна не смогла взлететь из- за плохой подготовки самолетов). Как и в предыдущем случае, расчетное место нахождения противника было определено неверно. Самолеты разделились и начали искать цель самостоятельно. Две из них вскоре повернули на базу, но пара, ведомая капитаном Андрющенко, в 18:50 южнее Дзиосина обнаружила противника, причем в этот момент оба «эсминца» осуществляли конвоирование транспорта. Ведущий, правильно оценив обстановку, принял решение обогнуть конвой и зайти для атаки со стороны солнца, маскируясь фоном берега. Ведомый, лейтенант Рыбкин, очевидно решив, что командир не обнаружил цели, или, чего доброго, струсил, решил атаковать самостоятельно и немедленно устремился на врага. Андрющенко ничего не оставалось, как поддержать ведомого. Японцы открыли плотный и точный огонь с дистанции 5-6 миль. Не выдержав его, экипажи сбросили торпеды с дистанции 10-12 кабельтовых без всякой надежды на успех. Данный эпизод приведен нами подробно, не только как иллюстрация степени слетанности частей ВВС ТОФ, но реальных боевых возможностей устаревших ДБ, на которых в 1945 г. не было даже переговорных радиостанций!
Не менее значительные недостатки проявились в организации вечерних налетов на порты. На этот раз главную роль в них должны были играть пикировщики 10-й дивизии.
Первый и наиболее мощный удар пришелся по Расину. Его бомбили 27 «пешек» 33-го полка и 14 «пешек» 55-го. Памятуя о сильном зенитном огне, высота сброса бомб с пикирования (по две ФАБ-250 и две ФАБ-100 на самолет) устанавливалась в 1500 метров. Потерь удалось избежать (не имея тяжелых зенитных орудий, японцы вели лишь слабый заградительный огонь), хотя заявления летчиков о потоплении двух транспортов вызывают большие сомнения. Спустя 15 минут в 17:00 порт двумя группами атаковало 14 штурмовиков 26-го шап. Потопление двух очередных транспортов стоило нам еще одного Ил-10. Ряд самолетов получили повреждения. Совершенно очевидно, что одновременный удар пикировщиков и штурмовиков, в котором «илы» уничтожали зенитные батареи, а «пешки» пикировали до меньших высот, мог иметь куда больший эффект.