– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Дмитрий Александрович.
– Та бутылка вина, что стоит у вас в спальне… Уж извините, я туда заглянул. Это фальшивка. На этикетке нет года урожая. А ведь это марочное вино!
– Да, промазали малость, – пожал плечами Воронов. – Но переделывать времени не было. Никто ничего не понял.
– Ту бутылку вина за миллион евро у вас украли. За ней-то, собственно, и лезли в вашу московскую квартиру. Ваша жена вернулась некстати. Им нужна была всего-навсего бутылка вина. Это был заказ. Потому они и полезли в охраняемую квартиру. Им достаточно было пяти минут, чтобы взять то, что им велели. Наводчик, он же заказчик, прекрасно знал, что раритет пока еще находится у вас в квартире, но вечером его увезут. Знал, что ваша жена дома одна. Знал, где бутылка. Потому что… Дальше сами скажете?
– Потому что это мог быть только один из четырех, – глухо сказал Воронов. – Таранов, Сивко, Лиза или Лев Абрамович. Они у меня бывали неоднократно.
– Вот! Один из коллекционеров! В точку попали! У кого-то взыграло ретивое. Этот человек быстренько подсчитал, что дешевле нанять гастарбайтеров и украсть раритет, нежели выкупить его. Тем более что вы эту бутылку вина продавать не собирались.
– Я собирался ее выпить. Вместе с Машей.
– Вас оправдывает только то, что вы ее любили. Но зачем дразнить гусей, Дмитрий Александрович? Ведь это же коллекционеры! Этот человек был уверен, что спасает сокровище. И… Он не хотел, чтобы ваша жена умерла. Это трагическая случайность.
– Но ее убили. Пусть случайно. А человек, который организовал это преступление, остался на свободе. Что мне исполнители? Мне нужен заказчик! Тот, из-за кого все и случилось. Я понял, что имя его не узнают никогда.
– Елизавета Петровна рассказывала эту историю, – кивнул Михаил. – Преступников задержали. Кроме одного. Того, кто стрелял. Видимо, он знал заказчика. Концы в воду, вот как это называется. Вы правы, Дмитрий Александрович: следствие его имя не узнает никогда. Они все возьмут на себя, грабители. Заказчиков не выдают, если у них так много денег.
– Я это понял. Не надо объяснять, – поморщился Воронов.
– И решили узнать истину. Устроили дегустацию. Они все клюнули на приманку и приехали. Кроме Льва Абрамовича, который недавно умер. Но у него осталась вдова. За тех, кто не дожил, расплатятся наследники, так, что ли? Ближайшие родственники?
– Это справедливо.
– Об истинной причине, по которой вы собрали гостей, догадывалась Елизавета Петровна, которая в тот роковой день звонила вашей жене. Она поняла, что вы хотите отомстить. И боялась, что подозрение падет на нее, потому и приехала с охраной. Но она вас любила и не выдала тайну. Никому о ваших планах не рассказала. А вы это не оценили. Вы соорудили фальшивку, чтобы за ужином бросить пробный камень. Надеялись, что заказчик себя выдаст. Он-то знает, где находится подлинник. Да у него в погребе! Или в кабинете, в винном шкафу. Поэтому, когда Таранов, не глядя на бутылку, заявил «фальшивка», он вынес себе смертный приговор. А что сказала Бейлис? Что она такого сказала, что ночью вы ее задушили?