– Федор Иванович…
У того на губах запузырилась кровавая пена. Сивко дернулся и затих. Михаил поднял голову и увидел на краю поля машину с крытым верхом и микроавтобус с синей полосой. Полиция приехала. И, похоже, ОМОН. Театр военных действий пополнился свежими силами. За исход операции теперь можно быть спокойным.
– Как кстати, – сквозь зубы сказал он и стал шарить по карманам покойника.
– Эй, мужик, ты чего! – запротестовала охрана.
– Мне нужен ключ. Там заперта женщина. Ключ-то я могу взять?
Охранники Сивко переглянулись. Старший неохотно сказал:
– Ну, бери.
Михаил нашел ключ, сунул его в карман и тут спохватился:
– Зигмунд! Где Зигмунд? Заложник где?
– Да вон он лежит, – кивнул через плечо старший.
Отец Ники лежал на боку в глубокой борозде, глаза его были закрыты. Михаил вздрогнул, потому что увидел кровь. «Что я ей скажу?!» Лицо у Зигмунда было спокойное, а сам он казался таким маленьким, как ребенок. Сивко взял в заложники его, а не жену, потому что почувствовал слабину. Прикрываться Зигмундом было проще.
Михаил подошел, чувствуя, что ноги подгибаются. «Как я ей скажу?» И в этот момент Зигмунд открыл глаза. Взгляд у него был просветленным. Сомелье коротко вздохнул и подтянул ноги к груди, скрючившись еще больше. И тихо сказал:
– Хорошо.
– Ты не ранен?
– Нет, нет, все хорошо.
– А кровь?
Зигмунд улыбнулся и закрыл глаза. «Это не его кровь», – догадался Михаил.
– Хорошо. Тихо, – не открывая глаз, повторил Зигмунд.
– Тихо?
Он прислушался. Там, у ворот шла стрельба, в нескольких метрах отсюда хрипели деревенские, припечатывая кирзу к отутюженным брюкам и пиджакам москвичей, орали омоновцы, увязая на бегу в пашне, работали моторы подъезжающих машин. Влажный воздух был до предела насыщен звуками, хоть режь его пластами, как мармелад, и объедайся. Но Михаил тоже подумал: «Тихо». Для Зигмунда все уже закончилось, он отходил от шока, все-таки не каждый день тебе к горлу приставляют нож и прикрываются тобой, как щитом. После такого стресса наступает полное безразличие ко всему. Зигмунду сейчас и в самом деле хорошо. Жить всегда хорошо.
– С Никой все в порядке, – сказал Михаил. – И с вашей женой тоже.
– Хорошо.
– Скоро придет врач. А… где Дмитрий Александрович?
– Он улетел.
– Улетел?
– Он всегда хотел улететь. Его зовет небо.
«Вертолет!» – сообразил Михаил. Зигмунд был похож на ребенка, на маленького ребенка. И говорил так же. Но это пройдет. И скоро. На него же, как ливень, вдруг обрушились звуки. Крики, стрельба, работающие моторы… Михаил словно очнулся.
– Небо, говоришь? Ну, я тебе сейчас подарю небо! В алмазах!