– Да. Боялась. Боялась, что он перепутает.
– Что перепутает? Спальни? Но почему же вы поехали, если боялись? Если догадывались, что планируется убийство?
– Я ведь ни в чем не виновата, – вздохнула она. – Совесть моя чиста. Я верю в справедливость.
– Вы? В справедливость? – Михаил чуть не подпрыгнул.
«А справедливости нет. Ни на земле, ни выше».
– По-твоему, я тоже чудовище?
– По-моему, вы женщина, но…
– Что но?
– Как-то все это странно.
– Странно? Нет, Миша. Я тоже человек. Он позвал – я приехала. Правда, подстраховалась в отличие от остальных, явилась с охраной. Потому что я знаю чуть больше.
– Не хотите мне рассказать? Что за преступление? Что за тайна?
– Истина – в вине, – загадочно улыбнулась Елизавет Петровна.
– Я уже не в первый раз это слышу.
– Истина – в вине! – повторила она. – Иди, Миша, я хочу побыть одна. Мне нужно прилечь. Мигрень.
«Мигрень! Пить надо меньше, – подумал он. – А то перед обедом «Бургундское», в обед «Шабли», в полдник шампанское, а на ужин к ее услугам весь винный бутик. Она все-таки женщина». Он с сомнением посмотрел на нее. Женщина? Половые признаки налицо, но характер нордический, стойкий. И не женский, это уж точно.
– Почему вы не хотите, чтобы я предпринял решительные действия?
– Это какие?
– Освободил бы вас.
Она расхохоталась. Сквозь смех сказала:
– Силами одного человека?
– Таранов готов со мной объединиться. Вместе мы бы сняли часового на смотровой башне.
– А дальше что?
– Позвонили бы. В полицию или в службу безопасности. Его, вашу, Сивко, какая разница?
– И в самом деле: никакой. Ну, действуй.
– Значит, вы этого хотите?
– Ну, разумеется, хочу!
– Мне ночевать в вашей комнате? – в упор спросил он.
– В моей? Почему в моей?
– Вы же просили, чтобы я вас охранял.
– Но ты же рядом, за стеной.
– Здесь надежнее.
– Да, наверное, так.
– Тогда я приду после ужина. До ужина с вами ничего не произойдет?
– Ничего. И вообще: что может случиться?
– Что, больше убийств не планировалось? – усмехнулся он.
– Какие планы? О чем ты говоришь? – рассеянно спросила Елизавета Петровна. – Нет, ничего не будет.
– Хочется в это верить. Нечего сказать, веселенькие выходные вы мне устроили! Я запомню их на всю жизнь! Всякое бывало, но быть запертым в замке вместе с трупом силиконовой блондинки и членами элитного винного клуба? Это круто! Расскажу – никто не поверит!
– Вот и не рассказывай никому, – посоветовала Елизавета Петровна. И вдруг сказала отчаянно: – Боже мой! Ну, зачем он купил это вино?
– Какое вино?
– На винном аукционе в Париже. Год назад. Ему не следовало этого делать.
– Что за история? – деловито спросил Михаил.