Я невольно бросила взгляд на обсуждаемый предмет, то есть предметы. По-моему, каждый из них тянул на головку младенца как минимум. Весил точно не меньше Тедди.
– То есть вы, уважаемая Анастасия, настолько не хотите, чтобы народ узнал вашу страшную тайну, что готовы признаться в убийстве, которого не совершали, и сесть в тюрьму?
– Почему в тюрьму? Я не хочу в тюрьму, – сказала Анастасия.
– А вы знаете, что положено за убийство?
– Нет, – сказала Анастасия и честными глазами посмотрела на говорившего мужчину.
Я подумала, что звонивший, вероятно, решил, что в прокуратуре, послушав Анастасию, вызовут не конвой, а санитаров. Или ее агента. Или пиар-менеджера. Но зачем было ее сюда отправлять? Или он не знал о ее умственных способностях? Или решил, что за нее ухватятся как за добровольно пришедшую с чистосердечным признанием? Но тут же не дураки работают! И она же адвоката может нанять. Или какой-нибудь адвокат сам прибежит предлагать услуги в расчете на благодарность?
– Что мне делать, чтобы мои фотографии не напечатал «Желтый город»? Мой приход сюда считается? Мне этот козел больше не будет звонить?
Анастасия переводила взгляд с прокурорских на меня и обратно.
– Мы решили пригласить вас, Наталья Борисовна, для консультации.
– А главного редактора «Желтого города» вы можете пригласить? И просто поговорить?
– Можем, – кивнули мне. – Но приказать не можем. Фотографии, как я понимаю, достоверные? – мужчина посмотрел на Анастасию.
Та печально кивнула.
– И не факт, что «Желтый город» связан со звонившим. Мы специально узнавали принципы их работы. Им часто присылают фотографии анонимно.
Я кивнула. Я сама об этом знала. Пример моей коллеги Люськи – тому свидетельство.
Внезапно в дверь робко постучали, потом она открылась, и на пороге появилась еще одна певица, только более старшего возраста, но до сих пор не вышедшая в тираж. Она прославилась исполнением любовных романсов. У нее необычный тембр голоса, довольно низкий для женщины. Я люблю ее песни. Они звучат очень проникновенно, но они грустные, и слушать их можно только под соответствующее настроение. Какое-то время она исполняла веселенькую муру, но потом снова вернулась к своему фирменному стилю.
Певица уставилась на коллегу Анастасию, потом на меня. Мы не были знакомы.
– Вы случайно не в убийстве Романицкой признаваться? – вежливо спросил один из прокурорских.
Певица открыла рот, все-таки зашла в кабинет, закрыла за собой дверь и посмотрела на меня. Я представилась. Один из прокурорских подал даме стул.
– Кто вам звонил? – тут же взял быка за рога другой.