Он тогда осторожно обнял её за талию, ведя по дому, и посматривал на неё так, что её это немножко беспокоило. Вообще его взгляд переходил от неё к Николасу и обратно так, словно Бернард не понимал, что между ними происходит, как всё это могло случиться и как долго будет продолжаться.
Но для Алатеи это значения не имело. Ей интересовало только одно: примет ли её Бернард. Она видела, что ему кажется, будто жена его сына обладает некоей магией, силой, способной защитить Николаса, чем-то вроде колдовства. И ещё по тому, как Бернард её рассматривал, от макушки до ног, она понимала, в чём именно он видел её колдовство.
Алатея пошла вверх по лужайке, к дому. К террасе, окружавшей дом, вели каменные ступени, и она направилась к ним стараясь не наступать на подушки мокрого мха, торчавшего между камнями. В дом женщина вошла через боковую дверь и направилась в гостиную, чьи бледно-жёлтые стены казались освещёнными солнцем даже в самые пасмурные дни.
Именно эту комнату они с Николасом привели в порядок в первую очередь. Она выходила окнами на террасу, на лужайку и на канал. Из её эркеров можно было видеть Грэндж-овер-Сэндс, лежавший по ту сторону воды, по ночам веером раскидывавший свои огни на склоне холма. Они с Николасом сидели здесь вечерами, и в камине горел огонь, а по полу ползли тени…
Разжигать огонь было ещё рано, но Алатея всё равно его разожгла, для уюта и для тепла. Потом проверила телефон на тот случай, если бы от мужа пришло сообщение, но ничего такого не было, и Алатея решила позвонить ему ещё раз. Она медленно, осторожно набрала номер, надеясь, что теперь-то всё будет в порядке. Но ещё не нажала последнюю кнопку, когда услышала шаги мужа, звучавшие по не покрытому ковром полу коридора.
Алатея не слышала, как его машина подъехала к дому, но всё равно знала, что это Николас, точно так же как по звуку его шагов всегда угадывала, в каком он настроении. Она быстро сунула мобильник в карман. Николас окликнул её, и она ответила:
— Я здесь, милый!
И через мгновение он уже снова был с ней.
Николас остановился в дверях. В рассеянном свете, со светлыми локонами, падавшими ему на лоб, он походил на херувима с картин эпохи Ренессанса.
— Ты невероятно прекрасная женщина. Я не ошибся адресом?
И он направился через гостиную к ней.
Алатея на этот раз надела, в виде исключения, туфли без каблука, так что они оказались одного роста, оба около шести футов. Так ему было легче её поцеловать, что он и сделал с большим энтузиазмом. Его ладони скользнули по спине Алатеи к её ягодицам, и он прижал к себе жену. А потом сказал с соблазнительным смехом: