Он вежливо обратился к Яффе:
— Вы с моей мамой… вы состоите в одном книжном клубе, да?
Яффа порозовела гуще.
— Не совсем так, — призналась она. — Я работаю в книжном магазине. И даю консультации членам клуба. Ваша мама и я… ну, мы много разговаривали… Я хочу сказать, как все другие люди, вы понимаете…
Ох, как он понимал! И, кроме всего прочего, он отлично понимал и то, как именно действовала Сюзанна Бенджамин. Зед легко мог представить беседу двух женщин: робкие вопросы и доверительные замечания… Он гадал, сколько лет этой девушке и успела ли его мать выяснить, насколько та способна к зачатию.
— Могу поспорить, вы даже не знали, что у неё есть сын, — сказал он.
— Она не говорила… Это немножко странно, потому что…
— Зед, милый! — пропела его мать из кухни. — Чай нравится? Это из Дарджилинга. Печенье как, хорошее? А лепёшек хочешь, дорогой? Яффа, вам налить ещё чаю, да? Знаю-знаю, вам, молодым, хочется поболтать.
Вот как раз этого Зеду и не хотелось. Ему хотелось спокойно обдумать все «за» и «против» и решить, стоит ли залезать в долги ради поездки в Камбрию на такое время, чтобы довести до ума статью. А в Камбрии, если он действительно туда отправится, Зед намеревался точно определить, что именно составляет заманчивую для читателей «Сорс» сексуальность… для читателей, которые, судя по всему, в целом обладали интеллектом могильной плиты. Как взволновать могильную плиту? Дать ей труп. Зед мысленно хихикнул от такой нелепой метафоры и лишь порадовался тому, что не сказал ничего подобного при встрече с Родни Аронсоном.
— А вот и я, мои дорогие! — В гостиную вернулась Сюзанна Бенджамин с подносом, на котором стояли чайник со свежим чаем, лепёшки, масло и джем. — Мой Зедекия довольно крупный мальчик, а, Яффа? Не знаю, в кого он такой вымахал. В кого, милый, а?
Зеду пришлось призвать на помощь всю свою выдержку. Да, его рост был шесть футов и восемь дюймов, но его мать отлично знала, в кого он таким уродился, потому что его дед по отцу был всего на три дюйма ниже. Когда Зед ничего не ответил, Сюзанна беспечно продолжила:
— А ноги у него какие? Вы только взгляните на эти ноги, Яффа! А руки? Кулаки? Как мячи для регби! Ну, вы знаете, что обычно об этом говорят… — Она подмигнула. — Молока и сахара, Зедекия? Да? — И тут же повернулась к Яффе: — Два года провёл в кибуце мой сын, да. А потом — два года в армии.
— Мама! — негромко произнёс Зед.
— Ох, не надо быть таким застенчивым! — Она долила чаю в чашку гостьи. — Служил в израильской армии, Яффа! Что вы об этом думаете? Но ему нравится всё скрывать. Такой скромный мальчик! Он всегда таким был. И Яффа тоже такая, Зедекия. Из неё просто вытягивать всё приходится. Родилась в Тель-Авиве, отец — хирург, двое братьев занимаются исследованиями рака, а мать — дизайнер одежды, мальчик мой! Модельер! Разве это не удивительно? Ну конечно, я бы не смогла позволить себе ни единой вещи, созданной ею, потому что такая одежда продаётся в… как вы это называете, Яффа, милая?