– Вот как?! – похоже, Ли завелась, и так просто ее уже не утихомиришь, – ты, значит, решил, что так будет лучше?! Просто вычеркнул из жизни, и все. А ты не хочешь спросить, чего хочу я? Нет, конечно! Какое тебе до этого дело! Ты просто слепой самовлюбленный осел, Даркин Кат!
Дверь хлопает, и я опять остаюсь один. Поговорили, называется. Хотя, надо признать, с этой точки зрения я на проблему не смотрел. Может быть, я действительно самовлюбленный осел, и думать нужно о живых, а не о мертвых? Может быть.
Первым делом стряхнуть остатки меланхолии и привести себя в порядок. Проснувшееся сознание берет эмоции под контроль. Пелена безразличия "Интегума" потихоньку возвращается на свой нормальный уровень. Совсем она уже никогда не исчезнет. Боль так и будет заперта внутри, но не уйдет. Одно из проклятий абсолютной памяти. Несколько минут привыкаю к ощущению мира вокруг. Теперь я почти в норме. Просыпается совесть. Перед Ли нужно извиниться. Это бесспорно. Только как-то страшновато. Может быть сначала письмо послать, и букет? Стоп. А тут вообще принято дарить девушкам цветы? Не хотелось бы попасть впросак. У кого бы выяснить?
Впрыгиваю в сапоги и выбегаю из комнаты. Ни Виссы, ни ее соседки дома нет. Плохо. Выбегаю на улицу. Ага, знакомая фигура!
– Ну-ка, староста, стой. Ты-то мне и нужна! – кажется, я ее напугал, иначе с чего бы Катарине вжиматься в стенку и становиться такой же белой? – девушкам цветы дарят?
– А… Э… А… – так, понятно, здесь я ничего не узнаю. О, идея! Срываюсь с места и несусь в сторону главного корпуса. Клавикус всегда все знает, и с ним можно не говорить полунамеками, выясняя очевидные вещи.
Крист ней-Самлунг развалился в кресле, наблюдая за метаниями дочери. "Все-таки талантливый человек этот Даркин – привести Лили в такую ярость еще никому не удавалось" – настроение у библиотекаря сегодня было добродушно-философское.
– … это оскорбление… сволочь… никогда больше ни слова – периодически выхватывало ухо из темпераментного монолога девушки.
Взгляд упал на причину такого негодования. Остатки шоколадной скульптурки были разбросаны по комнате.
– …этот тон… да как он только посмел… "Жду" видите ли…
– Ты уверена, что он хотел тебя именно оскорбить? – ругань дочери начала слегка утомлять.
– А что, это можно понять как-то иначе? – Лилиана переключила свой гнев на отца.
– Кто знает? – прошибить спокойствие старого убийцы не так-то просто, – Даркин все же не обычный молодой человек. Да и вообще, возможно, не человек.
– Что ты хочешь сказать? – в голосе девушки появилась заинтересованность.