Роза резко повернулась к ней. Она не выглядела ни юной, ни невинной.
— Ты должна знать, что это я сделала ему предложение.
Простая церемония продолжалась. Чтобы никого не обидеть, мы с Адамом остались, хотя больше всего на свете мне хотелось уехать отсюда подальше. Я решила не испытывать судьбу и не смотрела Адаму в лицо: того, что я уже видела, было достаточно. Конечно, я совершила ошибку, выйдя за него замуж, но теперь ничего не изменишь. Ни для кого не было секретом, что он любит Розу, но это не остановило меня. Так я сломала и запутала три наши судьбы.
Я рискнула и только сейчас начала понимать, что проиграла в самом начале. Наша судьба была предрешена именно в тот момент, когда мы слушали слова священника, благословляющие союз Розы и Тома. Мы оба страдали, и одним из проклятий нашего брака было то, что мы никогда не говорили друг с другом об этой пытке.
После церемонии не было ничего торжественного. Я переоделась в простое платье для отъезда. Брезентовая сумка, с которой я приехала в Балларат, стала значительно толще. Большая часть того, что в ней лежало, была мне подарена Розой как свидетельство нашей дружбы и любви.
Я быстро вышла из палатки, чтобы присоединиться к своему мужу.
Мы уехали из Балларата втроем — Ларри, Адам и я. А Роза отправилась провести свою вторую брачную ночь в шелковой роскоши отеля «Палас» на Мэйн-роуд. Хоть это ее желание исполнилось.
Балларат остался позади. Мы ехали и разговаривали. Все равно больше делать было нечего. Мы старательно избегали острых тем для разговора, и только однажды Ларри заговорил о Розе.
— Роза была единственной девочкой в семье, и мы сами ее избаловали. Том тоже будет ее баловать. — Немного позже он добавил: — Одиноко сегодня в лагере. Остались только Пэт и Кон.
Я не жалела о Балларате. Теперь я стала сильнее и жестче, чем четыре месяца назад, когда приехала сюда по этой же дороге. Но я стала и более ранимой. Научившись любить Мэгьюри, а потом Адама, я открыла свою душу для новых радостей и новых огорчений. Я больше не принадлежала только самой себе. Обнаружив, что нужна кому-то, я поняла, что сама нуждаюсь в других.
Но Балларат для меня всегда будет историей любви Розы и Адама, а мне бы хотелось избавиться от этого. Так что я не жалела ни о чем и не оглядывалась назад.
Мы ехали до темноты. Адам хотел остановиться раньше, но Ларри не согласился, поэтому, когда мы начали устраиваться на ночлег, было уже совсем темно.
— Не понимаю, почему мы не остановились у таверны, — ворчал Адам, пытаясь в полной темноте установить палатки.