— Выпьешь?
«Сейчас коньяк предложит», — мысленно усмехнулся он.
— Давайте коньячка, — улыбнулся Вадим. — Мне приятель подарил. Франция — мать настоящего коньяка. — Он достал из сумки бутылку.
«Себе же хуже делаешь, — подумал подполковник. — Мне таких, как ты, троих в этом деле надо».
Он достал два стакана.
— Извини, мы к такой посуде привыкли.
Санкт-Петербург
— Так-так, — кивнула Лиза. — Значит, отец что-то пронюхал о похождениях Кости, и теперь мне с ним запрещено встречаться. Но тут же позволил мне провести с ним ночь. Ничего не понимаю! Он с Костей сейчас обходится лучше, чем раньше, но почему меня от него отстраняет? Странно, очень странно, — вздохнула она.
— Значит, отец ребенка Евгении Дорофеевой ты? — усмехнулся Воронин.
— Ну да, — кивнул стоящий рядом с Костей Татарин. — Я тогда с ней переспал, а она попала. Ну и уцепилась за Костю, он же при деньгах всегда, а я так, где смогу, там и хапну. На Костю вы наехали, ну я и решил за кента заступиться.
— Друзей настоящих, — заговорил Воронин, — сейчас не так много. Ну значит, он за тебя под нож пойдет, — кивнул он Константину. — Я не хотел терять такого…
— Тормозни, Воронин. — Татарин шагнул вперед. — Ты о чем это базаришь?
— Того, кто сделал ребенка Дорофеевой, ищут, — сказал Воронин. — Кстати, неплохие бабки предлагают. Муса! — крикнул он. — Берите его! — В кабинет вбежали трое и, сбив Татарина с ног, надели ему наручники.
— Погоди, мужик! — закричал Татарин. — Не я ее трахал! Это он ей пацаненка заделал. Я тебе назову тех, кто скажет, с кем она в комнате была! Гад буду, не я с Женькой…
— Уведите! — приказал Воронин. Татарина выволокли из кабинета. — Сколько ты ему заплатил? — спросил у бледного Константина Валерий Викторович.
— Я, я, — закашлялся тот. — Ну, я, ну… это…
— А ты дерьмо, — усмехнулся Воронин. — Ты помнишь Тузикова? Сядь, выпей. — Он налил коньяка в рюмку, подвинул ее к Косте. Несмело подойдя к столу, тот схватил рюмку и опрокинул ее в рот. — А теперь садись и слушай, — проговорил Воронин. — И запомни — это твой шанс стать богатым, а через пару лет и моим зятем. Ты давно видел Дорофееву?
— С тех пор не видел, — пробормотал Опарин. — Я ее сделал женщиной. Потом избегать стал. Я же тогда встречался с Луизой…
— Мою дочь зовут Лизой. Елизаветой Валерьевной. Но дело сейчас не в этом. Значит, ты больше не встречался с Дорофеевой?
— Нет. И не искал встречи. Сначала я узнал, что она забеременела, а только потом, чья она дочь. Тогда я и попросил вас отправить меня в Екатеринбург.
— Понял. А сейчас где она, знаешь?
— Нет. И не пытаюсь ее искать.