— Ему не хочется, чтобы ты покинула его, — сказала Маргарет. — Нравится ли ему Том?
— Он очень привязан к Тому.
— Это хорошо… Тома трудно не любить. Хотя, Бог знает, слишком долго я его не видела, чтобы судить теперь. Это было в середине войны. Ну, почти наверняка Том никогда не укоренится в здешних местах, как бедный Джеральд. Он склонен к перемене мест, к разнообразию вещей… Джеральду это не свойственно, знаете ли.
Они продолжали разговор в том же духе, пока в комнату не проникли вечерние тени. Маргарет все говорила и говорила. О людях и местах, неизвестных Море; о событиях, которые происходили до ее рождения, упоминавшихся потому, что она не говорила о них слишком долго, и потому, что Мора была почти чужой. Это было равносильно тому, что бросать воспоминания о прошлом, написанные на обрывках бумаги в ручей, зная, что вода их унесет и они никогда не вернутся. Маргарет рассказывала о глупых, безрассудных ухаживаниях, о безумных эскападах, слегка извиняя себя и не веря всерьез, что ее в чем-то можно было винить. Однако, думала Мора, как можно знать, что было правильно, когда все давно утонуло в прошлом? Только Шила, сидевшая молча, могла знать истину. Но Шила любит свою мать, а любовь искажает правду.
Внезапно поток слов иссяк. Она исчерпала себя и замолчала, может быть, немного испугавшись, как подумалось Море, пустоты, к которой она была вынуждена возвратиться. Воспоминания — это всего лишь воспоминания, — сказали им обеим ее глаза. От возбуждения она раскраснелась, но теперь краска сходила с ее щек, снова делая их впалыми и бледными. Маргарет сказала, что было довольно приятно побеседовать о том, что радовало ее когда-то, глядя на летний сад за окнами, но всякий раз неизбежно приходится возвращаться наверх, в спальню.
Она обратилась к Шиле:
— Дорогая, пойди достань из моего туалетного столика серебряное зеркальце… Я хотела бы подарить его Море.
Она остановила удивленное восклицание Моры, глядя вслед уходящей Шиле:
— Шила — хорошая девочка. Я знаю, что часто ей бывает со мною трудно… Но она такая добрая. Гораздо добрее, чем я заслуживаю. Она была бы хорошей женой для Гарри. Ты же знаешь, не правда ли, что они с Гарри собирались пожениться?
— Да.
— Мне так сильно этого хотелось Мы с Ричардом никогда не ожидали, что у нас будет такой славный ребенок. Она хорошая. Шила всегда понимает — что в конце концов важнее всего, а я… Я полагаю, мне никогда не хотелось думать о том, что будет через следующие пять минут. Она и Гарри подходили друг другу… Но это, — сказал она наконец, — как и многое другое, не в наших руках. Надеюсь, в конце концов Шила выйдет замуж. Но вот чего мне больше всего жаль: я никогда не узнаю, за кого.