Она вспомнила разговор с Джонни как-то днем вскоре после Рождества.
— Почему Крис не женится? — Они стояли рядом у окна гостиной, следя за тремя ребятишками, неловко шагавшими гуськом за одетой в форму няней.
— Это преждевременно, — сказала Мора.
— Почему?
— По мнению моего отца, Крису надо сначала получше утвердиться в жизни. Он хочет, чтобы они подождали два года.
— Это ерунда. Крис и Марион любят друг друга — это всякому видно!
— У Криса и у меня нет собственных денег, — спокойно ответила она.
Джонни отвел глаза от детей, чьи крики слабо доносились до него через закрытые окна, и взглянул на портрет матери Моры. Неудачным был выбор места для него напротив "портрета Саскии" Рембрандта — этой сияющей цветущей чувственной женщины в экзотическом великолепии своего наряда. Нельзя было, обратившись от нее к милому привлекательному лицу другой женщины, почувствовать, что они обладали неким равенством преданности. Однако это было верно. Он знал, что ее муж был всей жизнью Милдред, а дети существовали лишь как часть его и даже не были упомянуты в ее завещании. Мора не носила ни единого украшения, какое принадлежало бы ей по собственному желанию матери. У Десмонда был полный контроль над ее состоянием. Она любила его, думал Джонни, как и Мора, обязанная ему и связанная его любовью, которая была слишком тесной и неистовой.
— Не понимаю, почему вы и Крис позволяете продолжать это тиранство? — сказал он.
— Мой отец никогда не был тираном.
— Может быть, внешне и не был, но по сути он является таковым. Можно управлять так же эффективно при помощи любви, как и при помощи страха.
— Тогда это не тирания.
— Тирания… своего рода.
— Тогда это тирания такого рода, в которой нуждается мой брат, — сказала Мора твердо. — У Криса нет ни капли способностей отца. — Внезапно она взяла его за руку. — Взгляните на моего брата, Джонни. Он обаятельный и слабый. Несмотря на возраст и военный опыт, он ребенок. Но ему поможет его очарование. Через пару лет отец найдет ему теплое местечко, с которого он не упадет. Крис привлекателен, не правда ли, Джонни? Так и хочется что-нибудь для него сделать, так ведь? Мы все это чувствуем. Но все равно, мой отец прав: ему пока рано жениться.
Джонни больше ничего не сказал, потому что было бесполезно разговаривать с Морой об ее отце в подобном духе. Всю зиму он следил, не проявит ли она хоть самое малое сопротивление Десмонду, но ничего не обнаружил. Он подозревал, что в мыслях она часто была готова к бунту, но никогда не позволяла ему вырваться наружу. Сам-то он думал, что Десмонд эгоистичен и умен — неудобно умен. С одной стороны, это был человек, сделавший блестящую карьеру, с другой стороны — отец Моры и Криса. Поведение Десмонда в судах было ровным и взвешенным. Точность юридического разума все более совершенствовалась с возрастом и опытом. Он был честен, и в пожилые годы отбросил цветистость стиля, что сделало его знаменитым в молодости. Будучи отцом, он становился несправедливым, требовательным, ревнивым; в качестве средства убеждения применял очарование, а не логику, прибегая к драматическим приемам и риторике для достижения своей цели, правил домом с жесткостью, которую никогда не использовал в суде, где главенствовал закон. Но ему нельзя было отказать в том, что его любовь к детям была подлинной, какой бы она ни казалась патриархальной и чрезмерной. Со стороны было видно его честолюбие по отношению к ним, как и его собственное намерение никогда не уступать места, которое он занимает в их жизни даже после вступления детей в брак. Крис был прочно привязан к нему, а из-за Тома и Ратбега шансы Моры вырваться из-под власти отца были слабы.