«1. По умерщвлению A.M. Горького…
Вопрос. Допустимо ли вообще длительное, одновременное применение больших доз сердечных средств внутривенно, подкожно и внутрь, именно дигиталиса, дигалена (препараты наперстянки), строфантина и строфанта, а в частности, у тяжелобольного A.M. Горького, 68 лет, страдавшего вышеуказанным поражением внутренних органов?
Ответ. Абсолютно недопустимо.
Вопрос. Каковы могли быть последствия такого лечения у A.M. Горького при его последнем заболевании?
Ответ. Такой метод лечения вообще должен был привести к истощению сердечной мышцы, а в данном случае — мог обусловить смертельный исход.
Вопрос. Возможно ли допустить, чтобы врачи достаточной квалификации могли применить такой неправильный метод лечения без злого умысла?
Ответ. Этого допустить нельзя.
Вопрос. Можно ли на основании совокупности этих данных считать установленным, что метод лечения A.M. Горького был заведомо вредительским, направленным к ускорению его смерти, с использованием для достижения этой преступной цели специальных познаний, которыми располагали обвиняемые Левин и Плетнев?
Ответ. Да, безусловно можно считать установленным.
2. По умерщвлению В.В. Куйбышева.
Вопрос. Допустимо ли было назначение больному В.В. Куйбышеву, страдавшему приступами грудной жабы и распространенным артериосклерозом, длительных приемов больших доз дигиталиса (наперстянки)?
Ответ. Нет, недопустимо…
Вопрос. Можно ли на основании совокупности этих данных считать установленным, что метод лечения В.В. Куйбышева был заведомо вредительским, направленным к ускорению его смерти, с использованием для этого как специальных познаний, которыми располагали обвиняемые, так и метода умышленного оставления В.В. Куйбышева без медицинской помощи при очередном припадке грудной жабы?
Ответ. Да, безусловно можно считать установленным».
Трудно удержаться от несколько неожиданного вывода. Наверное, многим тут подумалось — вот какой жестокий и коварный был у нас режим. Но ведь режим сам по себе — ничто. В основе его — люди. Те самые, что в царское время не сумели сделать карьеру и потому записались в демократы, а изменилась обстановка — стали сводить счеты с бывшими коллегами и упорно лезли вверх и вверх. До тех пор, пока в кровь не расшибали голову. Но некоторым, вроде нашего «приват-доцента», повезло. А кто же надоумил его скрыть то, что отец был депутатом губернского дворянского собрания, брат — офицером царской армии? Осмелюсь предположить, что многие поступки в своей жизни «приват-доцент» совершал, следуя советам жены, многоопытной и мудрой Софьи Львовны. По счастью для Бурмина, до XX съезда КПСС он не дожил — вождь всех народов опередил его лишь на год.