Пятнадцать часов тяжелые, большие, как чемоданы, снаряды летят и летят на вражеские позиции. Опускается флажок, дергается спусковой шнур, и орудие, вздрогнув, отправляет очередной снаряд далеко-далеко вперед. Там он падает в отведенное ему математической теорией и стараниями наводчика место. Срабатывает взрыватель. Взрыв! Летят в стороны куски земли, обломки орудий или оборонительных сооружений. А стоящее на позиции орудие вновь съедает очередную порцию и выплевывает очередной снаряд. Так раз за разом, все отведенное для стрельбы время. Снаряды рвут землю, превращая бывшую линию обороны в некое подобие лунного пейзажа и расчищая дорогу для будущего наступления. Наконец огонь стихает, и оглушенные, почти потерявшие человеческий облик уцелевшие финские солдаты выбираются из окопов. С нетерпением они ждут, когда же эти русские пойдут в атаку, чтобы расквитаться за все перенесенное. И с удивлением обнаруживают, что атаки все нет и нет. И так до рассвета, пока опять гигантский молот артиллерии не начинает добивать оставшееся целым после первого дня. Но теперь артиллерийская подготовка плавно переходит в артиллерийское наступление…
«Я решил, как только позволит погода, провести наступление «Цитадель» как первое наступление в этом году. Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно быть проведено быстро и с сокрушающей силой. Оно должно дать нам в руки инициативу на весну и лето текущего года. Поэтому все приготовления следует проводить с величайшей тщательностью и энергией…»
Из директивы А. Гитлера от 15/04-1943 г
3 июня 1943 г. Первый Украинский фронт
Под утро Сергей Кокорин внезапно проснулся и заснуть уже не смог. «Похоже, начинается», – подумал он, выходя из блиндажа и забираясь на бруствер траншеи. Действительно, впереди, там, где еще недавно тихо лежала, словно затаившаяся змея, линия фронта, вовсю гремело. Сергей прислушался, потом крикнул вдоль траншеи, подзывая часового. Тот еще не успел ответить, как с неба донесся характерный прерывистый гул немецких самолетов.
– Подъем! Воздух! По щелям! – крикнул Сергей, соскакивая с бруствера. Первые самолеты уже с воем сваливались в пике, когда в щель, прикрывая всем телом хрупкие окуляры стереотрубы, заскочил старший офицер батареи, Иван Болотин. Мгновением позже в нее же свалился, запаленно дыша, разведчик Олег Горошко. Отдышавшись, он достал из кармана кисет и обрывок газеты и попытался свернуть цигарку. Получалось плоховато, близкие разрывы бомб мешали уложить табак. Беззвучно матерясь и роняя крошки на землю, Олег все-таки закрутил цигарку и где-то с третьего раза раскурил. Не успел он сделать и пары затяжек, как бомбежка сменилась звуками воздушного боя.