– Готов принять ваше предложение, – отвечаю сразу. Затем, чтобы немного собраться с мыслями, перебираю папиросы в коробке, закуриваю. – Если кратко, то в настоящее время мы продолжаем наступление сразу на трех участках фронта. Нашими войсками освобождены крупные города Житомир, Двинск и Херсон. Но немцы не прекращают попыток контрнаступления, подтягивая резервы из Европы.
– Я хотел бы отвлечь с советско-германского фронта тридцать-сорок германских дивизий, – сочувственно замечает Рузвельт. Ты, может, и хотел бы, только вот англичане и кое-кто у тебя в стране – нет, думаю я, улыбаясь собеседнику.
Дальше мы обсудили сложности, встающие перед американцами, перспективы вторжения в Италию. Рузвельт в общих чертах развивал мысль о послевоенном сотрудничестве между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Я его поддержал, заметив, что СССР после войны может стать обширным рынком для промышленности США. Рузвельту эти перспективы понравились, а я печально подумал, что строить воздушные замки легче, чем осуществлять их на практике. Обсудили еще многое, неплохо подготовившись к первому заседанию. Очень хорошо, что мы достигли практически полного единства взглядов по вопросам колоний. Понятно, что планы на дальнейшую судьбу освободившихся стран у нас принципиально различные, но это уже не столь существенно. Жизнь покажет…
15 июля 1943 г. Тегеран.
Советское посольство. Зал заседаний
Пленарное заседание конференции происходило в большом зале, декорированном в стиле ампир. Посредине стоял большой круглый стол, покрытый скатертью из кремового сукна. Вокруг были расставлены обитые полосатым шелком кресла с вычурными подлокотниками из красного дерева. В центре стола стояла подставка с государственными флагами трех держав – участниц конференции. Перед каждым креслом на столе лежали блокноты и отточенные карандаши. Первой в зал вошла самая малочисленная советская делегация. Впереди шел И.В. Сталин, за ним, чуть приотстав – В.М. Молотов и С.М. Буденный. Вслед за ними вошли американская и английская делегации. Непосредственно у стола занимали место главные члены делегаций и переводчики, остальные, включая технический персонал, размещались в своих секторах на стульях, расставленных в несколько рядов. За столом справа от Черчилля сидел его личный переводчик – майор Бирз. Рядом с Рузвельтом разместился его переводчик Чарльз Болен, первый секретарь посольства Соединенных Штатов в Москве.
Заседание было предложено вести президенту Рузвельту. Он и выступил с первой приветственной речью.
– Я думаю, – заканчивает свое выступление Рузвельт, – что это совещание будет успешным и что три нации, объединившиеся в процессе нынешней войны, укрепят связи между собой и создадут предпосылки для тесного сотрудничества будущих поколений…