Набрав высоту, истребители переходят в горизонтальный полет и разворачиваются курсом на аэродром. Николай, связавшись с КП, передает замеченные координаты точки старта. Пусть обработают этот квадрат бомбами, мало ли какие сюрпризы могут там таиться.
4 мая 1944 г. Москва. Кремль.
Кабинет т. Сталина.
Тов. Сталин
– Товарищ Сталин, я считаю, что дальше откладывать штурм Берлина смысла не имеет. Мы уже уничтожили все, что можно уничтожить дальнобойным оружием. Население, которое смогло выйти из города, уже вышло. Остальное и не пытается, а чаще всего не выпускается немецкими властями. Отдельные попытки восстания среди армейских частей подавляются эсэсовцами. Пока Берлин держится, немецкие войска в котлах продолжают сопротивление, сковывая наши части и угрожая прорывами на запад. Очень им хочется от нас на западе спрятаться. Против нас действуют значительные силы, но я сомневаюсь, что немцам удастся сдержать наш удар. Только взятие Берлина решит все…
Каждый из присутствующих словно пробует это слово на вкус… «Берлин»… Слово имеет солоноватый привкус человеческой крови. Один из самых мощных фронтов – Первый Белорусский – стоит вокруг Берлина, словно охотник из анекдота, поймавший медведя. Дав два дня на выход гражданского населения из города, советские войска начали артиллерийский обстрел и воздушные бомбардировки города, готовясь к штурму. Прошло всего четверо суток, и Жуков уже требует начать наступление. Не обернется ли нетерпение товарища Жукова дополнительными потерями? Или наоборот, уменьшит потери за счет более быстрой капитуляции немецких котлов? Жуков, недавно назначенный командующим вместо Василевского, отозванного в Москву и назначенного первым заместителем Наркома Обороны, говорит в своей обычной манере, напористо и агрессивно. И, следует признать, весьма убедительно. Я подхожу к карте и внимательно рассматриваю нанесенную на нее обстановку. Размышляю вслух:
– Подведем итоги, товарищи. Если мы возьмем Берлин, мы освободим войска Первого Белорусского фронта, которых нам не хватает для ликвидации оставшихся очагов сопротивления противника. Мы возьмем Берлин – и получим официальную капитуляцию Германии. Мы возьмем Берлин – и лишим противника моральной опоры сопротивления. Перевешивают ли преимущества взятия Берлина возможные потери при штурме? Есть мнение, что это так. Есть другие мнения?
Других мнений нет. Всем не терпится закончить эту войну как можно скорее. Действительно, «нам всем нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим».
Но не стоит забывать, что война на взятии Берлина не заканчивается. Поэтому переходим к обсуждению планов остальных фронтов и наших разведывательно-контрразведывательных органов. Операция «Пайпер-клип» в советском варианте, названная без затей «Скрепкой», обдумана нами еще во время выхода к границам Германии. Теперь товарищи Берия и Абакумов докладывают о ее воплощении в жизнь. Заодно отчитываются по выловленным нацистским бонзам. Удивительно, но ЗДЕСЬ Кейтель, оказавшийся на юге Германии, сумел ускользнуть в Швейцарию. Спрятался от суда, готферан. Хотел отдать приказ о том, чтобы его выкрали, но передумал. Пусть поживет, зато мы сможем отследить каналы, по которым нацисты связываются с единомышленниками у наших союзников.