Ольга больше не стонала. Лежала перед ним, свернувшись калачиком.
— Как же это? — простонал Иван, падая перед девушкой на колени. Волк разорвал у нее на груди платье, на плече виднелась рваная рана от зубов. — Ну зачем?!
Себя он винил только в том, что не заставил ее прежде уйти. Ведь мог спрятать в кусты, а потом бежать за волком. Нет же, позволил ей кинуться вперед, словно она могла его защитить…
— Сюда! — заорал он в гулкое, затянутое облаками небо. Подхватил на руки легкое тело и пошел через кусты, не понимая, куда идет.
Боль терзала Ольгу, но спасительное беспамятство не приходило. Она видела то пасмурное небо, то скрещенные ветки деревьев, то бледное лицо Ивана. А это означало, что он жив, что она хоть чем-то помогла ему и что он ее любит, раз так переживает…
Сентябрь закончился тягучим, дождливым октябрем. Ноябрь с ранними сумерками заставлял все время держать в комнатах свет. Декабрь своими холодными лунными ночами словно остановил жизнь, главной задачей которой теперь было выкапываться из снежных заносов. От дверей дома к калитке шли тропинки, а по сторонам росли снеговые сугробы.
В последние декабрьские дни псарня снова ожила. Лишь начало виднеться, а егеря уже бодрили своих подопечных, будили в них злость на зверя.
Иван еще более хмурый, чем раньше, только что приехавший из университета на рождественские каникулы, подтягивал подпругу своей каурой лошаденке, понуро кивающей головой.
Возле его ног вилась рыжая Стрелка, принюхивалась к подзабытому запаху его сапог.
— Эй! Хозяева!
Плетень наполовину утонул в снегу, так что на этот раз всадницу было хорошо видно — белая короткая шубка, такого же меха шапка-таблетка с густым искрящимся мехом на оторочке, белые утепленные лосины. Ее невысокая серая Ласточка закладывала уши и недовольно поводила глазами.
— Ольга! — выдохнул Иван и первые пару шагов сделал с радостной улыбкой, но потом привычно нахмурился. — Как вы себя чувствуете?
— Замечательно!
Девушка стала еще тоньше и как будто меньше, но теперь в ее глазах появился уверенный стальной блеск.
— А вы опять на охоту? — Голос ее окреп и по сравнению с осенью стал звенящим как струна. — Ваши собаки уснуть не дают.
— Да вот, крестьяне жалуются. Житья им от зверья нет.
— Снова васильевский оборотень? — Девушка рассмеялась легко, и этот смех среди охрипших злых собак, рядом с хмурым хозяином показался чужеродным пришельцем.
— Ольга Сергеевна! — выбежал на двор Михаил. — Вы с нами?
— Как всегда, в конце. Сами говорили, хвост охоты самый безопасный.
— Я вам дам Арапку! — радостно замахал руками Михаил.