Сколько книг написано о последних часах людей, приговоренных, обреченных на смерть силой обстоятельств или злой волей. Но кто бывает готов оказаться в подобной роли? Да никто и никогда! И вот теперь Марк сидел в трюме яхты, которая покачивалась на волнах теплого Ионического моря, совсем близко мерцали огоньки на гостеприимном берегу Греции, а он думал о жене и сыновьях, оставшихся в Москве, и о том, что Лана проклянет его, ведь он не усмотрел за ее дочерью. И за Лизой. А если жена не проклянет, то ад — вина за скорую смерть девочек — уже здесь, ибо сейчас душа Марка корчилась в муках.
Время тянулось мучительно медленно. Настя, нарыдавшись, подсела к нему. Он обнял девочку, не в силах ничего сказать. Она жалась к его плечу, как испуганный зверек, и, к удивлению Марка, через некоторое время заснула. Он мысленно поблагодарил Бога за такую милость — пусть поспит, пусть ее минует хоть какая-то часть ужаса и мучительного ожидания смерти.
Лиза сидела на койке, глядя в иллюминатор и прислушиваясь. В каюту долетал шелест волн, крики чаек, иногда — гортанные голоса контрабандистов. Ей было страшно. То есть она испугалась в первый момент, когда их запихнули в каюту и эта стерва Франсуаза преспокойно заявила, что их убьют. Потом Настька ревела, и Лиза тоже начала думать о маме и папе и как им плохо будет без нее. И тоже поплакала. Но потом она как-то начала успокаиваться, позвонила Таки и почти убедила себя, что все будет хорошо, что садовник все понял правильно.
Однако стоило Лизе взглянуть на Марка, и она опять готова была разрыдаться. На лице мужчины застыло такое отчаяние и боль, что ей стало нехорошо. Лиза сразу поняла, о чем он думает: об ответственности за их жизни и о своих сыновьях, которые так никогда и не узнают, каким был их отец. Она отвела глаза и стала смотреть в окно и прислушиваться к доносящимся снаружи звукам. Инстинкт самосохранения заставил ее думать о Таки и надеяться. Иначе ведь и с ума сойти можно.
В каюте было душно, окна не имелось. Правда, наличествовал примитивный гальюн за шторкой и умывальник, в бачке которого оказалось немного желтоватой воды. Пару раз Лиза, кривясь от отвращения, все же пригубила противную на вкус жидкость.
Свет в каюту проникал в щель под дверью, а также сквозь зазор меж стеной и потолком — небольшой, в палец, но все же. Однако в какой-то момент Лиза заметила, что стало темнее. Наступали быстрые южные сумерки. Сейчас сядет солнце, и кончится день. И бандиты приведут приговор в исполнение: убьют не в меру любопытных русских туристов.