— Эй, ты чего? — Настя тянула его за руку. — Перегрелся?
— Нет, я простудился! В смысле испугался! Чего вы так орете?
— Да это же Таки! Вот здорово, что он пришел!
— Да? — Марк недоуменно воззрился на грека, который радостно улыбался и блестел зубами. — Но откуда вы его знаете?
— Марк, ты что, слепой? Это же Таки! Он каждое утро возится с цветами, когда мы идем на завтрак, потом на пляж…
— Да, и еще он выкладывает такие красивые узоры из камней на клумбах.
— И умеет ловить ящериц!
— И свистеть, как птицы…
— И приносит нам ягоды шелковицы.
У Марка голова шла кругом. Он внимательно и с некоторым предубеждением уставился на грека, который оказался мастером на все руки. Кто знает, что еще он демонстрировал девочкам?
Но Таки не похож был на сердцееда. Да, высокий, с хорошей поджарой фигурой. Но ему уже лет пятьдесят, темные глаза смотрят доверчиво, как у ребенка, кожа покрыта морщинками от солнца и привычки улыбаться, в темных волосах и усах серебрится седина.
Он протянул Марку руку, потряс ее с большим чувством, и врач ощутил твердые мозоли на ладонях садовника.
— Марк? О да, Марк! Папа, да? Насти и Лайза? А Тако друг!
Некоторое время все счастливо улыбались и на ломаном английском уверяли друг друга в дружбе. Потом Таки отпустил руку Марка и переключился на девчонок.
— Я принес, как хотела Лайза… Вот, смотрите!
Он вытащил откуда-то из-под куста холщовую сумку и вынул из нее несколько вещиц. Здесь оказались статуэтка кошки, сделанная из черного камня и порядком исцарапанная, каменная амфора с отбитым донышком и небольшая подзорная труба. Подумав, Таки добавил к этим сокровищам пару черепков из кучки, лежавшей на холстине, и с удовлетворением оглядел получившийся натюрморт:
— Вот, Лайза, ты хотела.
— А карта?
Таки замахал руками:
— Нет, это нельзя, он меня убьет. Он сердитый, старый, но злой — сильно-сильно!
— Кто? — удивленно спросил Марк.
— Англичанин.
— Какой англичанин?
— Ой, Марк, а зачем ты эти железочки собрал? Куда ты их понавешаешь? — Настя выхватила из рук Марка бронзовую задвижку. — Вот эту, наверное, на дверь спальни.
— Точно, твоей. Причем снаружи, — не без злости отозвался Марк.
— Не-ет, это он кресло в поликлинике украшать будет, — ввернула Лизка. — Стоматологическое. Прикинь, как круто. Типа тюнинг!
Марк фыркнул и отошел в сторону.
— Насти, Лайза, вы берете вещи? Очень старые! Английские!
— Ладно, ладно… потом поговорим, — торопливо согласилась девочка. — Сколько с меня? Сколько?! Таки, имей совесть, я же не Британский музей!
— Как ты думаешь, она действительно древняя? — Настя сидела на кровати, подобрав под себя ноги, и рассматривала кошку.