До того как Крутов потащил ее наверх, Лера успела кое-что увидеть.
Первый этаж занимали кухня, столовая, гостиная и гостевая спальня, второй — хозяйская спальня в викторианском стиле, совмещенная с ванной комнатой, кабинет в багровых тонах и гардеробная. Все как просила душа.
На кухне Лера сразу представила Игнатьевну — скупую на слово мегеру, лишенную сантиментов и привязанную к Василию эгоистичной привязанностью старой девы. Туго накрахмаленные салфетки и надраенное до ряби в глазах серебро только усиливали впечатление.
— У Игнатьевны сегодня выходной, — угадав состояние Леры по напряженно сведенным лопаткам, успокоил Крутов.
Потом они поднимались на второй этаж, целуясь на каждой ступеньке, точно наверстывали потерянные две недели.
Горячие пальцы Леры то неуловимо порхали по телу Василия, лишая сил, то заставляли выгибаться и рычать. Крутов чувствовал себя девственником, попавшим в руки опытной любовницы — пугающе страстной, на грани истерики.
В накале страсти чудилось что-то роковое, смахивающее на ритуальное убийство. Себя? Любовника? Защититься, сдержать напор не представлялось возможным, и через семь минут опустошенный Василий рухнул на Леру.
— Прости, — еле ворочая языком, попросил он, — у меня не было шансов, ты сегодня на себя не похожа. Тебя подменили?
— В некотором смысле, — прошептала Лера, целуя влажное от пота плечо Крутова.
— Я реабилитируюсь, — пообещал Василий.
— Не волнуйся, мне хорошо.
— И все-таки.
Василий скатился с Леры и уложил ее на себя.
— Ничего не случилось? — Крутову хотелось сверить ощущения.
— Мы вместе — разве этого мало? — Лера почти не соврала — сейчас это было главным.
* * *
Утром Василий с голым торсом, в шортах, но при бабочке, с полотенцем, переброшенным через локоть, с бесстрастным лицом Бэрримора в полупоклоне поставил перед Лерой тарелку с кашей:
— Овсянка, сэр. Пардон, леди…
Улыбка сползла с Лериного лица — овсянку она не терпела с детства.
К вящей радости Валерии, в прихожей раздался звонок. Василий вышел, и ровно половина содержимого тарелки моментально оказалась в мусорном ведре. Хватит с нее и этого.
Крутов вернулся на кухню, как раз когда Лера хлопнула дверцей под мойкой.
За Василием тащился какой-то невзрачный субъект в сером костюме, голубой рубашке и темно-синем галстуке в крапинку — настоящий серый воротничок.
— Валерия Константиновна Ковалева? — поинтересовался субъект, стреляя глазками из-за плеча Крутова.
Сердце сделало скачок, Лера нервным движением одернула футболку Василия:
— Да.
— Я от Александра Борисовича, — представился молодой человек.