– У них есть переговорные устройства, они сразу вызовут помощь!
– Устройства можно испортить шокером.
Чем дольше мы обсуждали детали, тем реальнее и проще казалась идея заполучить снегоход…
Мы спустились к берегу недалеко от места, где нашли шлюпку. План, который мы придумали, хорош всем, кроме одного – неизвестно, сколько нам придется брести в ожидании встречи с охраной.
Кушать уже очень хотелось, мы спрятались от вертолета под снежным карнизом, вскрыли банку консервов и давились застывшим жиром – сухое топливо у нас закончилось, у нас нет ни смелости, ни дров, чтобы соорудить костер. Я с сожалением оглянулась на развалины, приютившие нас в первый день. Строение не было отмечено на карте. Наверное, ее нарисовали раньше, чем появилась постройка. Зато на карте много всяких меток – стрелки, линии, цифры, вот маленький крестик, а еще дальше – заштрихованный карандашом треугольник. Где-то совсем рядом с нами. Если мы еще немного пройдем вперед, то узнаем, что значат эти отметки.
Пока я иду, раздумывая над картой, Дан болтает с Лешкой:
– Леха, что ты таскаешь арбалет без всякой пользы? Подстрели нам птичку на обед!
Лешка кивает, сосредоточенно сопит и приводит арбалет в действие. Стрела взвивается в синее небо, потом падает на лед. Упитанные кайры разлетелись, обиженно хлопая крыльями.
– Птицу мы все равно не сможем съесть, их надо жарить или варить…
– Опять глисты?
– Нет, еще хуже. От птичьего мяса развивается орнитоз.
Какое счастье, что я единственный ребенок в семье! Если бы у меня был такой занудный братец, как Лешка, я бы его утопила в ванне своими руками. Не выдерживаю:
– Нашелся семейный доктор! В твоем возрасте, Лешка, – такой возраст я пережила года три назад, – мы ели сырых голубей, и ничего. Все живы и здоровы!
Я отобрала у малого арбалет: зарядила, прицелилась и выстрелила в самую крупную и крикливую птицу.
Она плюхнулась нам под ноги, нанизанная на стрелу, как на вертел.
– Ого! – оценил Лешка.
Даже Никита остановился поглядеть на мой трофей:
– Сильный выстрел!
– Да, Анна – девушка серьезная! С ней шуточки чреваты. – Дан улыбнулся и хлопнул меня по плечу. – Ты что, действительно ставки на себя принимала?
Я отрицательно покачала головой. Даже в десятом сегменте, где преступность зашкаливает так, что на подпольный тотализатор никто не обращает внимания, вряд ли найдутся люди, готовые делать ставки на девушку.
– Как это? – не понял Никита. – Как можно принимать ставки на себя?
– Ну, как тебе объяснить, – замялась я. Некоторые очевидные для жителя «десятки» вещи сложно растолковать людям из более благополучных мест проживания. Хочется верить, что там действительно забыли об азартных играх.