Он поднес ладонь к пламени.
– Ник, можно подумать, вы никогда костры по подвалам не жгете…
– Жжете.
– Что?
– Правильно говорить «жжете», – поправил меня Никита. Тоже мне учитель словесности. Думает, его за отличные оценки на тестах переведут в столичный колледж, а потом назначат каким-нибудь представителем ВЭС в дрянном сегменте вроде нашей «десятки». Только на моей памяти ничего подобного никогда не было. Бывшие отличники точно так же болтаются в очередях за бесплатными обедами и льготными жетонами в социальном центре, потому что в Столице и без таких умников достаточно народу, чтобы занимать должности чиновников.
Пожимаю плечами:
– Допустим, я скажу «жжете», что изменится? Мне есть перехочется? Или плечо перестанет болеть? Можно подумать, если ты отсюда выберешься, то бегом в школу прибежишь, а тебе там сильно обрадуются?
– После этого вряд ли обрадуются…
– То-то. Толку от хорошего образования ровно никакого.
Я пересела ближе к Дану с Иришкой.
Она горячая, как печка, хоть мы и выгребли пилюли и шприцы, прочитали инструкцию, имевшуюся в аптечке, и запихнули лекарства в Иришку, не заметно, чтобы ей стало лучше. Что с нею делать, если совсем разболеется? Я вздохнула и подсунула ей под голову еще один рюкзак.
Холод вымораживает все, до чего добирается, даже боль. Стоит хоть немного отогреться, как все болячки и травмы начинают ныть, саднить и кровить. Сворачиваюсь на спальнике и зеваю.
– Кому-то надо сторожить огонь, пока остальные отдыхают…
– Лучше его вообще загасить. Вдруг подземный газ взорвется, мы же не знаем, что здесь было раньше?
– Действительно, что здесь хотели построить?
– Здесь рыли тоннель, по рельсам вывозили землю из тоннеля наверх. Столько выгребли, что получился целый холм, мы его видели. Значит, прокопали глубоко.
– Это понятно. До чего они хотели докопаться?
– Почему они все бросили и уехали?
– Может, они не уехали, а все погибли.
– Чтобы настроить столько всего – здесь тоннель, там постройку на берегу, может, и еще что-то, нужно много народу. Куда они все, по-твоему, делись, если не уехали?
– Их съели медведи.
– Да ладно, Лешка, тут был всего один медведь, и он никого не съел!
– Значит, остальные медведи вымерли за сто лет.
– Не городи ерунду. Сюда приехали люди, и они что-то добывали. Что можно добывать в шахте?
Лешка зажег новый огарок свечи, поднялся и пошел разглядывать механизм.
– Сейчас узнаем. Надо посмотреть, что за штука здесь стоит. Похожа на механический подъемник.
Он потянул за какой-то стальной трос, раздался лязг металла, скрежет, тихий свист, потом мы услышали приглушенный всплеск: что-то тяжелое шлепнулось в воду.