— Я пощелкала выключателем, он не работал, — оправдывалась сестра Люсия.
Мать-настоятельница пожала плечами.
— Нужно торопиться! — скомандовала она.
На то, чтобы надеть пальто и грубые башмаки, ушло пять минут. Оказавшись на пороге, под навесом, они моментально ощутили и страшный холод, и жуткую силу ветра. С неба густо сыпался снег. Сперва они не увидели ничего похожего на человеческую фигуру. Сестра Люсия решилась спуститься с крыльца и осмотрелась. В нескольких шагах она увидела торчащий из снега край темной материи. Ведомая чувством долга, монахиня бросилась туда.
— Матушка, здесь человек! Господи Боже, да это женщина! Несчастная!
Услышав последние слова сестры Люсии, настоятельница вздрогнула. Первым делом она подумала о матери Мари-Эрмин. Глубоко взволнованная, она спустилась по ступенькам и подошла к распростертому телу, присыпанному тонким слоем пушистого снега. Внутренне содрогаясь, она всмотрелась в мертвенно-бледное, с синими губами лицо.
— Да ведь это же наша молодая соседка, мадам Маруа! — воскликнула она. — Скорее, ее нужно отнести в дом! Но как она тут оказалась?
Монахини с трудом подняли молодую женщину — одна за плечи, вторая за лодыжки — и понесли вверх по ступенькам, спотыкаясь и путаясь в полах длинных ночных сорочек. Ноги у обеих успели замерзнуть.
— Я могу идти сама! — внезапно сказала Элизабет, к которой вернулось сознание.
— Мы вас поддержим, — ответила сестра Аполлония. — Идите потихоньку!
С помощью сестер Элизабет встала. Втроем они поднялись на крыльцо и вошли в прихожую. Мать-настоятельница вздохнула с облегчением.
— Хвала Господу, мы в безопасности! Дорогая мадам, зачем вы вышли на улицу в такую метель? С вами что-то случилось?
— Это из-за сирены… Я испугалась за мужа. Сначала я побежала к соседям, к Дюпре, но у них было темно. Потом я заблудилась. А вокруг только снег…
Сестра Люсия внимательно всмотрелась в лицо Элизабет. Молодая женщина морщилась от боли.
— Вы поранились? — спросила монахиня.
Элизабет не решалась рассказать монахиням о том, что с ней приключилось. И тут мать-настоятельница увидела следы крови на паркете.
— Боже правый! Что с вами, мадам?
— Я потеряла ребенка! — простонала Элизабет. — Я несколько раз упала, потом у меня заболел живот… Сильно заболел!
По лестнице спускалась, закутавшись в халат, сестра-хозяйка.
— Сестра Викторианна, нужно устроить мадам Маруа на одной из наших кроватей и позвать акушерку! — крикнула ей настоятельница. — Позвоните господину мэру, он знает, что делать.
У монахинь был богатый опыт обращения с самыми тяжелыми больными, поэтому в считанные минуты Элизабет оказалась в постели, с наполненной горячим песком грелкой у ног. Сестра Люсия, несмотря на смущенные протесты молодой женщины, обмыла ей ноги и низ живота.