— Верю. Рон видела все это дело в бинокль, — сказал Ив, зевая. — Повезло тебе, что «Грифам» не попался. Они, говорят, людоеды. Подстрелили бы тебя и поджарили бы вкусный шашлычок.
— Что-то не очень охота с ними встречаться, — Денис нервно кашлянул. — Я уже нормально хожу, может, пойдем?
— Ты слаб еще, — вступилась Рон. — Слишком много крови потерял. Поешь, поспи, время еще есть.
Денис сделал неосторожный шаг, споткнулся и грохнулся на пол, загремев всеми костями. Притихшие было раны моментально проснулись…
— Ну вот! Что я говорила? — Рон, соскочив со своего ящика, помогла Денису встать. Она была сильная, несмотря на кажущуюся хрупкость.
Пока Рон возилась с Денисом, Ив спокойно продолжал вскрывать ножом еще одну банку консервов… нож, кстати, был не консервный, а самый обычный. И так ловко открывать им банки! На это стоило посмотреть…
Все трое сели завтракать. Денис нарочно бросал объедки подальше в бункер, где за них началась настоящая крысиная баталия (этих зверей в бункере было около двух десятков, как можно судить). Ну что поделаешь, он всегда страдал крысофобией. Еще в детстве, в приюте насмотрелся, как стаи озверевших крысаков живьем пожирали людей, особенно тех, кто беспомощен, как раненые и дети… наземные пираньи… в тот день из всех приютских детей спаслись только трое… из раненых — никого… Серая приливная волна, нахлынула на живого, поглотила вопль о помощи, схлынула, оставив полуобглоданный скелет…
Кыш, кыш, проклятые воспоминания… это не мое, это не со мной…
Консервов было много, а вот вода кончалась. Не хотелось бы топить этот грязный снег… но Ив к предостережениям Дениса отнесся спокойно, сказал, что с водой проблем не будет…
— Куришь? — спросил Ив, доставая пачку Мальборо (трофей, наверно).
— Нет, — ответил Денис.
— Ну, тебе видней, — командир пожал плечами и вытянул из пачки пару сигарет. Одну взяла Рон. «Невидимки» долго сидели неподвижно на своих ящиках, курили, о чем-то переговаривались. Ни больше, ни меньше — военный совет, в который Дениса никто не приглашал. За равного, видно, не считали, и правильно делали…
Денис чувствовал себя здесь новичком, ребенком, которого оберегают двое взрослых. Да, он не думал об этих двоих иначе как о взрослых. Их тела — дети, их души — воины, прошедшие огонь, воду и медные трубы. Они родились после Войны и никогда не знали мира, который был до. Мира, который уничтожили их родители и прародители, не думая о своих детях. Эти двое умеют убивать, можно в этом не сомневаться. Более того, они мастера своего дела. Только вот за что они воюют, за что убивают себе подобных? За мир на Земле? Они не знают, что такое мир. За Родину? Так от нее ничего не осталось, кроме почти забытого названия, а Третья Мировая стерла все границы. Нет, они убивают, они рискуют жизнью за старые консервы, оружие, сигареты, за временную крышу над головой… как крысы… глупо, несправедливо. Может быть, в нормальном мире они стали бы какими-нибудь учеными или, там, политиками, да просто хорошими людьми. А кто они сейчас — двое из сотен «Невидимок» и все… не пушечное мясо, но и не люди.