А Максим достал сигарету, прикурил и начал смотреть на асфальт.
Тот был серым, почти таким же серым, как и в том городе, где он жил.
Но все равно — другим, более теплым, что ли.
Скоро Максиму надоело смотреть себе под ноги и он уставился на дверь.
Та была плотно закрыта, внутри, на одном из этажей, находился Международный институт послеконтактной реабилитации.
И никто не мог объяснить ему, что это за фигня.
Банан докурил сигарету и закрыл глаза.
Судя по всему, Даниэль, босс Вилли, чуть ли не президент этой фигни.
Или директор.
Какого только бреда не бывает в мире!
Видимо, здесь реабилитируют тех, кто повстречался с пришельцами.
Приводят их в норму, вновь учат общаться с людьми.
Любить обычных женщин, а не чешуйчатых, и говорить на человеческих языках, а не на тех, на которых общаются…
Кто?
Ну эти…
Хотя, может, это просто крыша, подумал Банан.
Под видом межконтактной реабилитации они тут гонят героин…
Или ставят какие-нибудь опыты…
На Палтусе тоже ставили опыты, и Палтус пропал..
От него осталась сперма, и она сейчас в ампуле. ZZX 222.
Он знает это сочетание наизусть.
Только до сих пор не понимает, что ему с этим делать.
Действительно — все вышло из-под контроля, а ведь тот черный чувак во сне велел ему сделать вполне определенную вещь.
Вилли все еще торчит в институте.
Наверное, трахает какую-нибудь чешуйчатую, каждые пятнадцать минут у Вилли возникает желание кого-нибудь трахнуть…
А сам он так и не трахнул Марго, хотя она этого хотела…
Интересно, выплыла она или нет?
Скорее всего, что да, такая женщина не может утонуть…
Как их называет Вилли?
Чиксы?
Клевая чикса с крутым набором гамет…
Ему надо было взять шприц, надеть перчатки, широко раздвинуть ей ноги и оплодотворить. Влить содержимое ампулы между ног Марго.
И она бы понесла, была бы сейчас беременна ребенком Палтуса.
А потом родила, и что бы он стал делать?
Банан чувствует, что засыпает, солнце все еще жжет, хотя и не так сильно, как днем.
Уже шестой час, скоро начнет смеркаться — к восьми должно стать совсем темно, интересно, выползет ли Вилли до этого времени?
С утра было безумное напряжение, а сейчас странный, чуть ли не абсолютный покой.
Наверное, к смерти…
Смерть нашла его в Барселоне.
В городе, где хочется жить…
Ему больше нигде так не хотелось жить, как сегодня в Барселоне.
Только, наверное, это была бы совсем другая жизнь…
Тогда он действительно был бы Рикардо Фуэнтесом.
Или — Исидро Тамайо, Вилли на этого Исидро со своей рожей не тянет…
Где же Вилли?
Уже седьмой час, Вилли надолго застрял у таинственного Даниэля.
Глаза совсем не смотрят, Банан засыпает, и ему ничего не снится.