В заключение Серов добавил:
— На этой же площадке можно тренировать летчиков для ночных полетов.
Комиссар Агальцов (ныне маршал авиации) поддержал инициативу Серова и предложил произвести пробные вылеты ночью. Были отобраны летчики, имевшие опыт ночных полетов.
Вею организацию и ответственность за это дело командование возложило на Серова. Вместе с Якушиным он приехал на аэродром еще засветло. Когда стали густеть сумерки, провели «репетицию». Оказалось, что для освещения посадочной полосы вполне достаточно одного прожектора и фар трех грузовиков.
Решили, что, заметив вражеский бомбардировщик, будут подходить к нему, маскируясь на фоне темной земли. Но как увидишь самолет в ночной тьме? Сигнальных огней на нем нет, а луна светит так скудно, что небо кажется еще более темным.
— Найдем, Миша, найдем! — успокаивал Якушина Серов. — Каким-нибудь седьмым или восьмым чувством, а все равно найдем. Значит, условились: ты патрулируешь на высоте три тысячи метров, а я — две.
В следующую ночь летчики вылетели па ночное дежурство. Небо черное, тихое. Патрулировали уже больше часа, и ничего. Вдруг впереди Якушина сверкнули какие-то огоньки. Ясно — это выхлопы из глушителей вражеского бомбардировщика, который идет на Мадрид.
Якушин догнал фашистскую машину, зашел ей в хвост и нажал гашетку пулемета. Молнией вспыхнула светящаяся трасса, за ней — другая, третья.
И вот уже виден горящий силуэт тяжелого бомбардировщика. Желтое пламя вытягивается длинным хвостом за самолетом, стремительно падающим вниз. Бомбы, предназначенные для Мадрида, взрываются на земле, далеко от места назначения.
Так русские летчики начали новую главу в истории военной авиации.
На другой день оба советских летчика получили награды от республиканского правительства — золотые именные часы. Якушин был награжден за сбитый ночью фашистский самолет, а Серов как инициатор и командир ночного патруля.
Серов поблагодарил за награду, прочел выгравированную надпись «За боевой подвиг» и сказал:
— Я еще не заслужил такой награды. — Он положил часы в карман и тихо добавил: — Буду стараться заслужить…
Поздним вечером того же дня Серов и Якушин слова подняли в небо свои «чато». На земле ни огонька. Только на дорогах вспыхивали иногда фары автомобилей и тотчас же гасли.
До боли в глазах Серов всматривался в темноту. Ничего не было видно. Погода неважная: высокая кучевая облачность, но в разрывах облаков временами проглядывал диск луны. Неожиданно на его фоне появилась движущаяся точка. Серов пошел па сближение, он скорее угадал, чем увидел, что летит бомбардировщик, держа курс на Мадрид.