Как и у гораздо более младшего Хермана Гаде, у дона Педро было два брата, которых также привлекли к делам Руала Амундсена. Если братья Гаде представляли полярного путешественника в северном полушарии, то седобородые братья Кристоферсен стали представлять его в Южной Америке. В обеих семьях основой их благополучия была не только экономика, но и дипломатия.
Серен Андреас, который был младше дона Педро на три года, тоже жил в Буэнос-Айресе. С 1906 года он был норвежским посланником в Аргентине, Парагвае и Уругвае. Второй брат, пожилой дипломат и политик Вильхельм Кристофер Кристоферсен, жил в Норвегии. Этот холеный господин родился в 1832 году и был всего неделей моложе Бьёрнстьерне Бьёрнсона, тем не менее с 1908 по 1910 год он занимал пост министра иностранных дел в «левом» правительстве Гуннара Кнудсена. Интерес Вильхельма к покорению новых земель в Антарктике не был связан с его официальной деятельностью: он лишь служил связующим звеном между остававшимися в Аргентине братьями и новым руководством министерства иностранных дел в Норвегии. Кроме того, с ним поддерживал постоянный контакт Леон Амундсен.
***
После двух мучительных недель на рейде Буэнос-Айреса дон Педро решил наконец раскошелиться и предоставить экспедиции возможность посвятить себя исследованиям морей. Лейтенант Нильсен мог вздохнуть с облегчением, хотя и опасался возникновения новых непредвиденных обстоятельств: «Не в каждой гавани найдется такой дон Педро».
Если по приходе в Южную Америку — без денег и каких-либо гарантий — Турвалл Нильсен почувствовал себя брошенным на произвол судьбы, то в отношении океанографических исследований нашелся по крайней мере один человек, которому и они, и Нильсен были небезразличны. Юный капитан «Фрама» был очень рад, получив письмо от самого Фритьофа Нансена. Профессор напирал на важность поставленной перед капитаном задачи: «Было бы великолепно, если бы норвежцы и тут сумели продемонстрировать свое превосходство перед другими. К тому же Ваша экспедиция докажет всему свету, что поход "Фрама" носит не только спортивный характер, как это пытаются утверждать некоторые, а представляет собой серьезное научное предприятие, к которому следует относиться с должным уважением».
Впоследствии профессор Нансен останется весьма доволен результатами океанографических изысканий, проведенных в южной части Атлантического океана. Главным исследователем на борту «Фрама» был отнюдь не норвежец, а талантливый русский по имени Александр Кучин[77]. О том, что занятиям наукой не придавалось в экспедиции какого-либо значения, свидетельствует жалованье в 60 крон, за которое трудился Кучин, — почти самое низкое из всех членов команды.