На это странствующий полководец отвечает — из швейцарского Санкт- Галл єна — одним из типичных для себя метких изречений: «Я полон решимости бороться в Англии за свои права. Тот, кто теряет права, теряет самого себя и лишается уважения и симпатии со стороны всех». Чувствуя собственную силу, норвежец прибавляет: «На Англии свет клином не сошелся. В данном случае она наверняка останется в одиночестве».
***
Леон Амундсен захотел обсудить с Херманом Гаде еще один вопрос. Известно, что 15 декабря бывшему министру иностранных дел Вильхельму Кристоферсену исполняется 80 лет и что праздновать юбилей будут на Ривьере, в Ницце. Туда, в частности, собирается с семьей брат новорожденного — дон Педро. Там необходимо присутствовать и Руалу Амундсену. По многим соображениям.
2 октября Леон излагает брату новый дерзкий, далеко идущий план: «Похоже, у фрекен Карменсии не сложилось романтических отношений ни с Нильсеном, ни с кем-либо еще, и мы с Гаде пришли к выводу, что она как нельзя лучше подходит тебе. Разве не хитро было бы начать теперь обделывать это дело? Нельзя упускать такое милое семейство и такую блестящую партию, а если б тебе удалось добиться успеха, к твоему возвращению тебя ждал бы собственный уютный дом». Гениальный ход — вполне в духе Леона Амундсена. Одним ударом Руал навсегда разрешил бы свои личные и денежные проблемы. А устроить это можно было бы за пару солнечных дней на Лазурном Берегу.
Руал Амундсен понимает, что ему действительно следует быть на юбилее. Почтить своим присутствием дона Педро всегда имело смысл и окупало себя. Руал, кажется, готов даже согласиться с рассуждениями Леона. «Пожалуй, ты прав, хотя не знаю, надолго ли я смогу задержаться в Ницце», — пишет он из Бремена 12 ноября. Леон явно ожидал большего энтузиазма. «По-моему, ты сглупишь, если не станешь ковать железо, пока горячо. Семейство тебя знает, момент теперь самый что ни на есть благоприятный, и я сомневаюсь, чтобы тебе попалась более подходящая невеста». Это весьма серьезное заявление со стороны Леона, который всегда вел себя предельно тактично и не вмешивался в личные дела брата. Сейчас в нем говорит предприниматель.
Ничего зазорного в том, чтобы, по выражению Леона, «сделать хорошую партию», не было. Оба брата Гаде вступили в выгодные браки, сам дон Педро дважды заключал такой брак. Выгодно жениться не означало поставить крест на собственной жизни. Напротив, дело происходило в эпоху двойной морали. У Руала Амундсена всегда была тяга к двойственному: ему нравилось иметь два имени, два адреса, две жизни. У Земли было два полюса. И Руал вполне мог покорить оба.