Этот телефонный разговор двух племянников оборвал связь между великими сынами Норвегии, и она уже никогда не возобновится. Но в противоположность своему коллеге Фритьоф Нансен располагал достаточным количеством открытых каналов. Хотя политические его усилия на родине неизменно оказывались неудачными, никто из соотечественников не мог соперничать с ним по части международного влияния. Благодаря своей гуманитарной деятельности и активной работе в Лиге Наций[184] Фритьоф Нансен решает воспользоваться одним из своих контактов, чтобы остановить Руала Амундсена на его все более авантюристическом пути к гибели. Делает он это не ради коллеги, но ради Норвегии и ради себя самого. Нансен уверяет, что никогда не читал автобиографию Амундсена, но отлично знает ее содержание. Вместо смиренной благодарности людям, продвигавшим его, там полным-полно обвинений в несправедливостях. Фритьофу Нансену не по душе видеть соотечественника таким. Слишком многим он ради него пожертвовал. Южным полюсом. Почетным местом, которое коллега вот-вот потеряет. Защищая Южный полюс ради Норвегии, пожертвовал своим престижем. Слишком уж во многом этот престиж — престиж отечества и его собственный — зависит сейчас от мстительных действий опрометчивого человека.
Фритьоф Нансен пишет письмо, помеченное грифом «в собственные руки, конфиденциально», но знает, что его послание дойдет не только до адресата, а мало-помалу достигнет всех на свете организаций, где имя Руала Амундсена кое-что значит. Адресат письма — вице-президент Королевского географического общества Хью Роберт Милл, который, разумеется, уже контактировал с Нансеном. Именно ему от имени Лондонского общества пришлось требовать, чтобы Амундсен принес извинения и прекратил нападки. Если рассматривать спор вокруг Южного полюса как национальный конфликт между Норвегией и Англией, то письмо Нансена, по сути, представляет собой повинную депешу во вражеский лагерь — прошение о мире. И коли требуется жертва, можно отдать на заклание зачинщика распрей.
Фритьоф Нансен пишет: «Я тоже весьма огорчен скандалом с Амундсеном и опасаюсь, что во многих отношениях он нанесет большой ущерб. Разумеется, я нисколько не виню КТО, его позиция, на мой взгляд, совершенно оправданна, хотя, вероятно, лучше было бы обойти все это молчанием. Я вообще в последнее время не понимаю поступков Амундсена, странностей в его действиях предостаточно, и объяснить их я могу лишь одним: с ним явно что-то неладно. Подобные срывы случались и раньше, раз или два, но сейчас я не могу отделаться от ощущения, что он полностью утратил равновесие и уже не способен отвечать за свои поступки. Учтите это».