Осенью того же года, получив свое капитанское свидетельство, Руал Амундсен предпринимает неизбежную поездку в Лондон, к высокопоставленным лицам из Королевского географического общества. Они решают обнадежить новоиспеченного капитана, вложив в поход чисто символическую сумму. Между тем Амундсен обдумывает, не съездить ли ему также в Североамериканские Соединенные Штаты. Он обращается к своему давнему спутнику Фредерику Куку, и тот выражает готовность принять его: «Да-да, непременно приезжай в Н.-Й.». Д-р Кук еще в прошлом году взялся замолвить за старого друга словечко по ту сторону Атлантики. Кроме того, летом 1902 года Амундсен столкнулся с еще одним человеком, обещавшим пропагандировать в Америке экспедицию на «Йоа»: в «Театральном кафе», напротив только что выстроенного Национального театра, Руал встретил своего школьного приятеля Фредрика Хермана Гаде. Обаятельный и уже немало потершийся в свете, Гаде вырос на тогдашней окраине Христиании, в усадьбе Фрогнер-Ху-ведгорд, но в 1888 году уехал на родину матери, в Бостон, чтобы учиться там в университете, который традиционно кончали все мужчины их семьи. Херману Гаде суждено было стать самым близким из личных друзей Руала Амундсена — он держался рядом на протяжении всей жизни, в которой появится еще много ненаписанных глав.
***
В ночь с 16 на 17 июня 1903 года, когда буксир подтягивает самое маленькое в мире полярное судно — «Йоа» — к устью Христиания-фьорда, над норвежской столицей идет дождь. Выход в плавание происходит тихо. С фанфарами можно подождать до возвращения. Проститься у причала собрались только родные и близкие членов экипажа.
До последней минуты поход был на грани срыва из-за финансовых затруднений, что не могло не беспокоить Руала Амундсена. В общей сложности, без учета стоимости судна и различных поставок натурой, экспедиция обошлась примерно в 150 тысяч крон — в три раза больше первоначальной сметы полярного исследователя. Из них 14 тысяч (взятых в долг под поручительство) было раздобыто буквально в последние дни.
В своих мемуарах Руал Амундсен изображает выход в море под прикрытием тьмы как своеобразный криминальный подвиг, как побег по меньшей мере от одного из разъяренных кредиторов: «Я был в отчаянии и решился на единственный остававшийся мне шаг: созвал шестерых тщательно отобранных спутников, разъяснил им свое положение и спросил, согласны ли они пойти на то, что я хочу предпринять. Они с восторгом одобрили мой план. Тогда мы, семеро заговорщиков, в полночь на 17 июня 1903 года под проливным дождем отправились к пристани, где стояла "Йоа", взошли на борт, снялись с якоря и взяли курс на юг, в сторону Скагеррака и Северного моря. Когда день занялся над нашим свирепым кредитором, мы были уже на безопасном расстоянии в открытом море — семеро пиратов, счастливейшие из всех, кто когда-либо плавал под черным флагом».