Ребров достал ручку и сделал запись в блокноте.
— Ждет нас в офисе строительной компании «Открытые окна». Поехали!
— Ну, и как восприняла?
— Ну, как… Ради бога, скажите, что с ним, он живой?.. Вот… А вот теперь твоя очередь, Максимыч, говорить, что муж умер при загадочных обстоятельствах.
— Разберемся.
— Максимыч, ты забыл, кто последний раз извещал потерпевшую сторону о гибели фигуранта?
— Это — тот, который попал под электричку? Ну, ты мастак, нашел, чем козырять. Сожительница бомжа… Она так и не поняла, чего мы хотим от нее. У меня деньги на водку клянчила. Нет, Ребров, бомжиха в зачет не идет.
— Черствый вы человек, Василий Максимович. Бомжиха тоже человек, и ничто человеческое ей не чуждо.
— Особенно ее бурная радость, когда получила от меня тридцать рублей на бутылку. И только после этого вспомнила, что спутника жизни звали Вовкой.
Оставшуюся часть пути ехали молча. Уже два года Ребров работал в «убойном отделе» вместе с Максимычем. И хоть и пикировался с ним иногда на равных, но улавливал, чувствовал те особые моменты, когда Баздырев неожиданно умолкал, забывал о своих прибаутках, подначках, сосредоточивался, как охотничья собака, почуявшая след. Он так и говорил: «Я — бешеная милицейская собака!»
Строительная компания «Открытые окна» находилась в одном из особняков в начале проспекта Мира. У входа топтался охранник в черной униформе. Баздырев показал удостоверение и сказал, что их ждет Алла Сергеевна. Стражник попросил подождать в вестибюле. Тут же появился старший охранник, посмотрел оба удостоверения и попросил следовать за ним.
Поднялись на второй этаж. Недалеко от лифта в коридоре стояла блондинка, на вид не старше тридцати. Увидев пришельцев, она изящно опустила в пепельницу сигарету, которую держала двумя пальчиками, и пошла навстречу.
— Вы из милиции? Ради бога, скажите, что с Борисом?
— Можно пройти к вам в кабинет, желательно, в отдельный.
Кабинет Аллы Сергеевны был отделан со вкусом, и «милицейская собака» Баздырев оценил это с одного взгляда: напоминал он уголочек джунглей, будто вырезанный огромным ковшом в низовьях Амазонки и доставленный спецрейсом в ее кабинет. Среди этого обилия пальм, лиан, фикусов, кактусов, неведомых растений и цветов едва можно было разглядеть полки с книгами, стенные шкафы и почетные дипломы.
Но сейчас Баздырева интересовали вовсе не дизайнерские изыски. Он попросил, чтобы хозяйка непременно села. Потому что именно ему нужно было произнести для этой изящной блондинки слова-убийцы. Ее муж Борис Петрович Зайцев пока еще живой, да, с ним что-то случилось, и это скрывают хмурые люди из уголовного розыска. Но надежда витает, может быть все, что угодно, но не то, о чем и страшно подумать.