…В назначенный день приехали корреспонденты: сытая девица в синих очках и легинсах — из молодежной газеты, славящейся своей ненавистью к милиции. Вторым был нагловатый мужчина из правозащитного журнала, название которого Баздырев тут же забыл.
Пока ждали арестанта, Баздырев по просьбе правозащитника ознакомил визитеров с основными постулатами своего метода.
— «Детерминированный экспрессивно-психологический допрос» — это прогрессивный метод, ставящий своей целью прежде всего попытаться заглянуть в душу человека, в силу каких-то обстоятельств оказавшегося в заключении. Эти люди, даже несмотря на самые тяжелые преступления, как правило, раскаиваются, и им нужно немедленно протянуть руку помощи, разобраться и понять сложность и ранимость их души. Ведь совершив преступление, так называемые злодеи получают серьезную психическую травму, и, как правило, более тяжелую, чем так называемая жертва. И после преступления эти люди нуждаются в социально-психологической реабилитации.
— Вы правда так считаете? — искренне удивился мужчина из правозащитного журнала.
— Истинно так.
— Знаете, несколько неожиданно. Гуманистические идеи, человеколюбие — даже по отношению к преступнику?
— Неожиданно — для стандартного примитивного милиционера? — уточнил Баздырев.
— Ну, что вы! Вы для нас, Василий Максимович, милиционер новой формации! — вставила девушка.
— Мерси… Теперь, если позволите, о тактике допроса. Она у меня детерминирована с библейской мудростью: «Не суди, и не судим будешь». Разъясняю: если я вижу, что допрашиваемому человеку неприятны мои вопросы о его проступке, я извиняюсь и перехожу на другие темы, которые ему более по душе.
Правозащитник просто расцвел от баздыревских речей.
К счастью, очередной постулат пояснять Баздыреву не пришлось. Ввели задержанного — смуглого мужчину лет тридцати, обросшего до глаз щетиной, в черной кожаной куртке, мятых брюках и лаковых туфлях. Он исподлобья глянул на присутствующих.
— Здравствуйте! Присаживайтесь, — вежливо предложил Баздырев. — Назовите себя, пожалуйста, гражданин.
— Беридзе Тамаз Хризантемович.
— Вы не Беридзе, — спокойно заметил Баздырев.
— А кто же?! — удивился арестант.
— Вы, гражданин, — говно!
— Чего?!
— Повторяю: говно!!! На совковой лопате. Урод, о которого даже ноги вытереть противно. Ты зачем приехал в Россию, незваный гость из независимой Грузии? Почему дома у себя не работаешь, генацвале? Потому что Россия кормить вас перестала? Трудиться не любишь, да? Что ж ты у себя в солнечной Грузии старух не грабил? Западло или обнищали все? На меня смотри! Ты приехал в чужую страну, великую страну убивать наших матерей! На самое святое руку поднял! В глаза смотреть! Я с тобой канителиться долго не буду. Психологический допрос закончен. Сейчас ты очень быстро напишешь «чистуху» по всем эпизодам, вспомнишь все. А не будешь, хорошо, я тебя отпущу. Да-да, отпущу прямо на улицу. Но у ворот тебя встретят сыновья этих старушек, которых ты бил в лицо и у которых отбирал нищенскую пенсию… Они ждут тебя. Не веришь? Можешь глянуть в окно.