— Сейчас папа за тобой придет, — успокоил похититель девочку.
— Не хочу к папе! Я буду жить с милым Пафнутьевичем! Он такой добрый и веселый! А дома скука смертная. Чего там делать? Не желаю!..
Знала бы она, что Пафнутьевич не такой уж добрый, как могло показаться, что на его совести была смерть двух стражников и один побег с этапа…
Вернувшись к дрожавшим от страха в коляске Портупееву и его слугам, Мазурин сказал:
— Давайте орден! Я готов помочь вам в передаче его цыганам…
— Не знаю, как вас и благодарить… А что Шурочка?
— Ребенок страдает без отцовской ласки. Плачет, бедная, ручонки к отцу протягивает…
Василий Трофимович всхлипнул и утер набежавшую слезу.
— Как я вам благодарен, добрый вы человек! Приходите к нам всегда запросто! Обращайтесь с любой просьбой…
— Да уж, конечно, не премину… Давайте сюда орден, и девочка спасена…
Орденские знаки перекочевали в руки мошенника, и он, весело насвистывая, отправился за ребенком. Однако спровадить Шуру к отцу оказалось совсем нелегко. Она истерично рыдала, прижимаясь к Пафнутьевичу, и напрочь отказывалась уходить из дома. Только пообещав ей, что Пафнутьевич всенепременно ее навестит в ближайшие дни, они кое-как избавились от нее. Сами же, не мешкая, поспешили исчезнуть из славного города на Неве…
…Инна по-настоящему поверила в то, что стала участницей самого настоящего «романтического приключения» только тогда, когда мы вышли из салона самолета и ступили на бетонное покрытие аэродрома в Багдаде.
— Не может быть! — говорила она чуть слышно. — Это же сказка из «Тысяча и одной ночи»!..
Я не знал человека, который должен подойти ко мне в зале аэропорта, и поэтому поначалу никакого внимания не обратил на полноватого приземистого мужчину с плечами атлета. Он сам подошел к нам и на хорошем русском языке представился:
— Омар Тарик. Мне описали вашу внешность, господин Прохоров. Приветствую вас в Ираке! Сейчас мы отправимся ко мне домой, если не возражаете, а завтра с утра займемся нашими делами. Девушка, как я понимаю, с вами? Ну что же… Не будем искушать местную полицию! Она в последнее время пристально наблюдает за американцами, а страдают от этого и европейцы. Не надо забывать, что мы на пороге новой войны либо с Кувейтом, либо с Саудовской Аравией. Хорошо еще, что по-русски здесь мало кто понимает, а то бы я не был с вами столь откровенен… Поехали!
Жил Омар Тарик сравнительно недалеко от международного аэропорта, и потому до его дома мы добрались довольно быстро, без каких-нибудь приключений.
Город вовсе не поразил моего воображения. Он мало чем отличался от Ташкента или Бишкека, хотя, безусловно, в нем была и своя специфика, присущая Ближнему Востоку. Но для человека, побывавшего хотя бы в одном восточном городе, остальные покажутся копией.