* * *
Смерть понять невозможно. Так я думала и ошибалась. Я многое смогла понять, лежа на кровати у себя в комнате за запертой дверью. И не только понять – прочувствовать. Теперь я знаю, о чем думает, что ощущает человек за несколько часов до своей смерти, за час, за минуту, в миг смерти и даже некоторое время после самой смерти. А еще поняла: лучше знать, когда и как умрешь, заранее – смерть не должна застать тебя врасплох, к ней нужно подготовиться. Внезапная смерть похожа на несозревшее до конца и потому несовершенное стихотворение. Умирание – те же родовые муки. Родовые муки матери-тела, выпускающего на свет новорожденную душу. Душа должна отделяться от тела постепенно, мгновенная смерть – слишком большой стресс, который душа может и не пережить. Больше всех времени для подготовки у тяжелобольных и самоубийц. Маме не повезло. Папа выбрал правильный путь. Когда-нибудь я последую его примеру. Может быть, очень скоро. А пока…
А пока буду лежать взаперти, постигать основы прощания с жизнью и проходить этапы приближения к смерти. Так лучше, чем плакать, как Вероника. Готовиться к смерти совсем не больно, не печально, не страшно. Тем более что… Ну да, тем более что стихи мои не пишутся, и жить все равно больше не для чего. Стихи не пишутся, родители умерли – мир расшатался, обветшал и вот-вот рухнет.
В дверь мою постучали, вкрадчивым, длинным, перекатывающимся каким-то стуком – потусторонним стуком, словно не в дверь стучат, а гремят деревянным ящиком с шахматами у замочной скважины. Так было, так было в детстве, давно, он сегодня напомнил, а теперь вот стучит… Подготовка к смерти включает в себя прижизненные встречи с покойными? Шахматный танец ежевечерне…
– Соня! Открой!
Бабушка. Обошлось без дешевых трюков. Всего лишь приехала бабушка. Но как же не вовремя, как неуместно сейчас. И любой неуместен – любой посторонний. Не открою: постучит и уйдет, как когда-то ушла, отошла в сторону, не вмешалась.
– Сонечка!
Забарабанила в дверь кулаками, отчаянно, громко, уже без всяких шахматных реминисценций.
– Открой немедленно!
Нет, больше она так просто не сдастся, не уйдет. Не открыть – дверь выломает.
И устроит праздник, новый праздник на новую смерть.
– Сонечка! Открой, пожалуйста, я очень тебя прошу!
От праздника не отвертеться.
Я встала с кровати, открыла дверь. Бабушка, словно с размаху, влетела в комнату. Диким каким-то взглядом осмотрела меня, оглядела все вокруг, зачем-то заглянула под кровать и за занавеску.
– Как ты меня напугала! – Она вернулась ко мне, обняла, крепко прижала к себе, всхлипнула. – Зачем ты закрылась?