Телефон! Веничка! Успел.
— Привет, Андрюха!
Ну вот, что и требовалось — нормальный, свой, человеческий голос.
— Привет, привет. Что удалось узнать? — не показывая радости, придав своим интонациям деловитость, спросил Андрей — для проформы спросил, Вениамин и так бы ему рассказал.
— Информацию я послал по электронке, собственно, ничего интересного. С Валуевым и Головановой Долинин ни в каких родственных связях не состоит, и других точек соприкосновения я не нашел. Мать его работает нормировщицей в типографии. Не женат, не привлекался… — Вениамин хихикнул. — Вот только одно, не знаю, заинтересует тебя или нет: шесть лет назад или, если точнее, шесть лет и три месяца в автомобильной катастрофе погиб отец Долинина. В машине находилась еще его сестра, она получила очень тяжелые увечья, но выжила. Сейчас ей двенадцать, и… в общем, выжить-то выжила, но из-за травмы позвоночника не может ходить. Тебе это чем-то поможет?
— Возможно, возможно… — Андрей задумчиво покивал. — Спасибо, Вениаминчик!
— Ладно, чего там. Читай мое послание.
— Прочитаю. Как вообще поживаешь? — Ему хотелось растянуть разговор, не отпускать так сразу Вениамина.
— Что ты, Андрюха? — Балаклав усмехнулся. — Мы же расстались каких-нибудь три часа назад, что за это время могло измениться в моей жизни?
Ну, изменения в жизни могут произойти и за гораздо меньший срок, уж ему-то, Андрею, это известно.
— Ладно, пока. — Вениамин явно хотел поскорее свернуть разговор.
— Подожди! — попытался снова Андрей его задержать, но тот уже отключился.
Все это время он медленно ехал по улице, благо дорога была пуста, а к моменту, когда Балаклав стал прощаться, подъехал к тридцать седьмому дому. Действительно особняк, небольшой, но с виду очень уютный. Совсем не городской. Как его здесь оставили, не снесли, когда строились офисы, непонятно. Он должен был очень мешать. Не заключается ли в этом причина смерти, а Долинин совсем ни при чем? Кто такой этот Валуев? Директор филармонии. Не такая уж большая величина, чтобы смочь отстоять свою землю… Надо будет навести справки с этой стороны. Но это потом, а сейчас… Пора. Пора делать то, за чем приехал: опровергнуть или найти подтверждения рассказу Ефима.
Был ли он вообще в доме, или все это лишь плод его больного воображения?
Андрей вышел из машины, тихонько, чтобы не производить шума (мало ли что, сторож в каком-нибудь офисе услышит), захлопнул дверцу, на сигнализацию (все из тех же конспиративных соображений) ставить не стал. Неслышно подошел к дому. Прислушался — ни единого звука: никто на фортепьяно не играл, собака не лаяла, ребенок и его отец не подавали признаков жизни. Свет в окнах не горел. Позвонил, подождал. Открыть ему не поспешили — просто потому, что никого в доме не было. Ну что ж, теперь остается шаг за шагом повторить путь Ефима. Отыскать незапертое окно на первом этаже, проникнуть в дом… Наверняка никакого такого окна не окажется, а дом на сигнализации.