— Слушайте! — Денис перебил его мысли. — Почему мы решили, что диски подложил Долинин? Может, вовсе и не он, а тот, кто знает о его преступлениях: диски — это что-то вроде компромата на Долинина.
— Почему бы тогда этому кому-то не обратиться прямо к нам, зачем передавать компромат таким сложным способом? Я вполне мог и не оказаться в этом доме, эта была моя детективная вольность, собственно, я и сам не знал, что там окажусь.
— Так ведь и Долинин не знал бы. Точно так же не был бы уверен, что вы туда поедете.
— Ты прав. Вполне возможно, что компромат. Не мог по какой-то причине обратиться напрямую и потому пошел сложным путем. Во всяком случае, он знает, что Антон у Долинина. И мы должны принять меры… Надо позвонить ему, вот что!
— Когда? Сейчас? — возмутилась Оля. — Но ведь ночь давно, он, наверное, спит.
— Тем лучше. Человек со сна плохо соображает, чаще всего пугается ночных звонков и вполне может себя выдать. Сделаем так: мы с Денисом подъедем сейчас к дому Долинина, из машины я ему позвоню, посмотрим, что он станет делать — пойдет куда-нибудь или останется, ляжет сразу же досматривать прерванный сон или станет долго отпаивать себя водой на кухне, — в общем, увидим его реакцию, насколько это возможно. Потом ты, Денис, останешься у подъезда до десяти утра, а я вернусь в офис. В десять тебя сменят, посмотрим, кому удобно.
— А я? — Оля остановилась посреди комнаты с грязными чашками в руках. — Мне что делать?
— А тебя мы с Денисом проводим до дому. Мой чашки и пошли.
* * *
Долинин долго не подходил к телефону — то ли боялся, то ли так крепко спал, что не слышал. Но вот кухня слабо осветилась — в коридоре зажегся свет. Трубку, однако, он снимать не торопился. Прошло еще шесть гудков, Андрей нажал на «отбой», выждал минуты две и позвонил опять. На этот раз ему ответили, слабым, еле слышным, хриплым шепотом.
— Ефим Долинин? — весело осведомился Никитин, не для того, чтобы подбодрить этот дрожащий, умирающий шепот, а просто для того, чтобы не ошибиться в собеседнике: вдруг у Долинина кто-то заночевал и разговаривает он совсем не с тем человеком?
— Да, — развеял его опасения Ефим, но сам окончательно скис.
— Замышляете новое убийство? — не дав противнику прийти в себя, нокаутировал он его новым вопросом.
— Да, — признался оглушенный противник, но тут вдруг спохватился и стал все отрицать.
Тогда Андрей переменил тактику и заговорил с ним так, как разговаривает психиатр со своим пациентом. И был поражен реакцией — Ефим ему сразу поверил. Поверил, как поверил бы маленький, испуганный, запутавшийся ребенок доброму, сильному, умному взрослому, который сможет его защитить и спасти — просто вынесет на руках из кошмара. Долинин не стал отрицать своей вины в преступлениях, пообещал не совершать нового.