Момент не глядя снял с полки «Сайгу» двенадцатого калибра, перебросил через плечо «лифчик» с шестью запасными магазинами. «Сайга» была так густо увешана фонариками, коллиматорами, целеуказателями и прочими приятными штуковинами (вроде дополнительной «щеки» на приклад, затыльника, компенсирующего немалую отдачу, и косой «магпуловской» рукоятки на цевье для анатомически правильного хвата), что на привычный образец походила мало.
— Ты уверен? — спросил Данила. — Нам вообще-то скрытно пробираться надо. Куда ты такую дуру спрячешь?
— Приклад сложу.
— Со сложенным стрелять не будет…
— Эта будет. Главное, напильник в нужном месте приложить…
Да, свой инвентарь Момент знал хорошо. В пару к «Сайге» он взял старенькую, но надежную снайперскую винтовку Драгунова — правда, родной прицел там был заменен на цейсовский, подороже самой винтовки.
Данила решил не умничать. Оружие придется прятать большую часть пути — следовательно, остановимся на коротком стволе. Из пистолетов он выбрал израильский «Джерико» — компактный вариант под патрон сорокового калибра. Этакая карманная гаубица. А из автоматического оружия — универсальный пистолет-пулемет «Хеклер-Кох» под тот же калибр. Простая и надежная машинка. Бронежилет. Разгрузка. Аптечка. Гидросистема. Гранаты — пяток осколочных, две дымовые, две светошумовые. Противопехотные мины «Клеймор». Теперь пресловутые «сувениры»… Тут Данила целиком и полностью положился на Момента — он эксперт, ему видней.
* * *
Чем ближе Фидель подходил к резиденции Дона, тем сильнее истончалась пуповина, соединявшая его с прошлой жизнью. Все, ради чего он раньше дышал, оказалось иллюзией, все, что строил много лет, — песочным замком. А сколько сил вложено, сколько надежд и мечтаний! Он отказался от карьеры, изуродовал жизнь дочери — ради чего? Он был олухом, теперь переквалифицируется в бандиты. Как и всем бандитам, ему один путь — на тот свет, и путь этот будет недолгим. Ну и пусть. Лишь бы Владку спасти.
В принципе был еще такой вариант — связаться с Ротмистровым, принять его условия, но не факт, что этот подлец Владу отпустит. Вывод: идти к Ротмистрову — значит обречь себя и дочь на пожизненное рабство. Второй вариант: обратиться к Дону, пообещав сотрудничество, и послушать, что он предложит. Ну и третий вариант, фантастический: Влада сбежала, и никого спасать не надо.
Москва обезлюдела — горожане, напуганные тварями, пробившими Барьер, сидели по домам, а если и появлялись на улицах, то двигались короткими перебежками от дома к дому. Надрывались мегафоны. Рычали БТР и вездеходы, переругивались военные. Стреляли всё меньше и меньше — тварей было ограниченное количество. Зулуса пришлось пристегнуть и крепко держать короткий поводок: глухо рычащий пес норовил броситься куда-то в сторону.