— Паршиво, Генрих Юрьевич. Астрахан-старший — уважаемый человек, сам понимаешь…
— Да я его сто лет знаю, профессора нашего гениального, он же в МАС работает. И вот что я тебе скажу, Владимир Александрович: на сына ему глубоко и искренне плевать. Если действия сына могут повредить карьере отца — отец сам его пристрелит. Понял?
— Даже так? Ну что же, понял. — Полковник опять потянулся к телефону, набрал короткий номер. — Гаевский говорит. Кто у нас дежурный сегодня по Первому поясу? Ко мне его срочно!
Генрих Юрьевич, крайне удовлетворенный, откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы на животе. Вот и всё, проблема решилась. То есть не совсем еще, но почти решилась. Жаль, конечно, бойца Астрахана, да что поделать. С другой стороны — никчемный же был человек, упрямый, своевольный, хладнокровный убийца. Сравнить его жизнь с жизнью Ротмистрова — и сразу становится понятно, кто для общества нужнее и полезней.
Сектор. Лагерь Назара Цыбулько.
Остановились метрах в двадцати от наполовину сгнивших ворот, выкрашенных буроватой краской, которая вздулась ожоговыми волдырями. Будешь идти мимо — и не подумаешь, что за воротами жизнь. Если тут и была тропинка, ее скрыли опавшие листья.
— Типа мы на месте, бро, — улыбнулся Момент.
Последнюю часть пути шли быстро — промокший Данила не чувствовал ног и старался поскорее согреться. Происходящее все больше казалось ему сумасшедшим сценарием, и было подозрение, что это не конец фильма, а только начало. Хотелось одного: попасть в тепло, и чтобы сумасшествие поскорее закончилось.
Геша Момент сел на корточки и принялся отвязывать от ботинок тряпки с перцем, комментируя:
— Лучше не вызывать подозрений, иначе не пустят.
Данила и сам все понимал. Многословный товарищ его раздражал, тоже умник нашелся. Молчание не всегда говорит о наличии ума, но часто свидетельствует об отсутствии глупости. Он сам не любил попусту трепаться, Момент же фонтанировал словами. Наверное, даже после его смерти язык будет еще полчаса шевелиться.
— Всего под Цыбулько шесть человек, трое — отморозки. Такие дела, бро. Так что ты молчи, к ним подход особый нужен.
— Можно ли доверять твоему Цыбулько? — Прищурившись, Данила изучал лагерь вероятного противника: несерьезные ворота и руины КПП, даже забора нет, сгнил; где-то тут должен быть дозорный пост, не могут же они главный вход без присмотра оставить. Наполовину опавшие березы отлично просматривались — негде там спрятаться. Скорее всего, пост за теми молодыми елями.
— Ни в коем случае, бро! — запоздало ответил Момент. — В его лагере вообще никому доверять нельзя.