— Это кто? — спросил Данила, озираясь.
— Подруга моя. Она два курса медунивера закончила.
Просто так выйти с вокзала им не дали. Данила уже подзабыл, каково это — пользоваться общественным транспортом, тем более железнодорожным, тем более в такой замечательной стране, как Россия, а если быть точным, в том шанкре на теле нашей родины, который называется Москва.
Их электричка прибыла из Твери, города, наполовину находящегося в Секторе, и естественно, пассажиры привлекли повышенное внимание сотрудников правоохранительных органов, или, проще говоря, ментов. Шмонали всех. Тех, кто выглядел хоть немного подозрительно, шмонали с особым цинизмом. Тех, кто хоть отдаленно видом своим — обувью, одеждой, снарягой — напоминал обитателя Сектора, отводили в сторону для личной беседы.
По счастью, троицу хиппующих бомжей — двух мужиков в нелепой одежке и чем-то явно больную девку — вроде бы никто трогать не собирался. Ведь видно же: психи и взять с них нечего. И вообще воняет от них…
Поддерживая Владу с двух сторон, Данила и Момент побрели по краешку перрона, стараясь держаться подальше от рамок металлодетекторов, патрулей и жадных ментов. Но не тут-то было.
— Эй, бомжары! А ну стоять!!!
Не получилось. Данила медленно обернулся, придав лицу соответствующее туповатое выражение. Расслабить мимические мышцы, приоткрыть рот, расфокусировать взгляд. Готово.
К ним приближалась парочка ментов, словно сошедших с картинки «мент московский, обыкновенный». Два солидных брюха, обтянутых портупеями, и два похожих рыла в складках жира. Прям как близнецы — маленькие глазки, лоснящиеся щеки, двойные подбородки. Походка тяжелая, грузная. Если бы не Влада, можно было бы просто дать деру — пока они сообразят, что к чему, успели бы уйти дворами… Но с Владой не побегаешь.
— Чего надо, начальник? — спросил Данила вялым голосом. — Не видишь, хреново ей?
— Сюда подошли быстро! — приказал первый полицай.
«Фиг тебе», — подумал Данила, продолжая хромать в сторону вокзала. Если придется ментов валить, лучше это делать без свидетелей.
— Стоять, козлины! — рявкнул второй и даже чуть-чуть ускорил шаг. От этого неимоверного усилия у него началась одышка, а на лбу выступила испарина.
— Да не шуми ты, — раздраженно сказал Данила. — Операцию сорвешь.
— Какую операцию? — опешил полицейский, и Данила явственно услышал, как заскрипели шестеренки под форменной фуражкой.
— Пошли за нами, там объясню, — туманно пообещал он.
Когда они вместе с заинтригованными ментами отошли за угол, Данила вытащил удостоверение капитана МАС и взмахнул им перед жирными рылами.