— Это угроза?
— Помилуйте, кузина… Я всего лишь делюсь важной информацией. Мы, Арамери, должны заботиться друг о друге.
— Ценю ваше беспокойство. — Я развернулась, намереваясь уйти прежде, чем дам норову вырваться из рук. Но на этот раз меня остановил голос Нахьи.
— Вы победили? — спросил он. — На этой вашей воинской инициации? Возобладали над противником или это он изнасиловал вас на глазах у целой толпы зевак?
Я знала ответ. Правда, знала. И — адски хорошо. Но всё же ответила.
— Я выиграла, — сказала наконец. — В своём роде.
— Да?
Закрой я глаза, и воспоминания тотчас пришли бы сами собой. Шесть лет, шесть долгих лет прошло с той ночи, но запах чадящего костра, истрёпанных мехов и запекшейся крови, запах собственного пота и грязи, после месяца одичалых скитаний, по-прежнему свежо оживают в памяти.
— Большинство поручителей выбирают вояк похуже. — Мой голос был отстранённо мягок. — Чтобы девочке-подростку, едва распрощавшейся с детством, как можно легче было одержать победу. Но мне предназначено было стать эн'ну, и были сомнения, из-за половины амнийской крови, тёкшей в моих жилах. Крови Арамери. У бабушки не было иного выбора, как избрать сильнейшего из наших воителей-мужчин.
Я не расчитывала на победу. Дабы быть помеченной как воин, довольно было выказать одну выносливость; догадки Скаймины были верны — многое изменилось. Но чтобы стать эн'ну, одной стойкости было маловато. Никто не последовал бы за мной, выкажи я слабину и позволь кому-то отыметь себя перед всеми, — весть об этом тотчас разнеслась вороньим граем по всему городу. Мне должно было победить.
— Он одолел вас, — жадно выдохнул Нахья, упиваясь моей невысказанной болью.
Он сощурил глаза под брошенным мною взглядом. Интересно, что он разглядел в моих глазах, в ту самую секунду.
— Из меня вышло хорошее зрелище, — медленно пояснила я. — По крайней мере, порядком, чтобы соблюсти требования ритуала. А потом я ударила его. В голову. Каменным ножом, припрятанным в рукаве.
Это слегка расстроило Совет, особенно, когда стало ясно, что я не понесла. Мало того, что я убила человека, с ним были утеряны его семя и сила, могущие в будущем дать Дарре новых дочерей. Раз уж я сама не была на то способна. Победа лишь ухудшила моё положение. Она не истинная дочь Дарре, полнились и множились слухи. Слишком много смертей ходит у неё за плечом.
Я не хотела его убивать, правда, не хотела. Но, в конце концов, мы были воинами, и тех, кто оценил мою арамерийскую смертносность, была не в пример больше пугливых недоброжелателей. Двумя годами позже меня избрали