— Ньяхдох. — Кирью предупреждающе повысила голос.
Вскочив, ко мне поднёсся испуганный Сиех, широко расставив глаза.
— Пожалуйста, только не убивай её! Пожалуйста!
— Она одна из них, — прошипели мне в ухо. Дыхание было столь же холодным, как плоть; по коже мгновенно пробежали тревожные мурашки. — Ещё одна Арамери, уверенная в своём превосходстве. Мы сотворили её, Сиех, а она смеет приказывать нам? Она не в праве нести в себе душу моей сестры. — Рука сжалась крючьем, и до меня вдруг дошло — вовсе не плоть была его целью.
Ваше тело привыкло нести в себе две души, сказала тогда Закхарн. Без другой ему не выжить.
Осознав всё, я неожиданно разразилась громким смехом.
— Валяй, сделай это. — Я едва могла дышать от смеха (впрочем, может, дыхание затрудняла длань Ньяхдоха, торчащая меж ребёр). — Думаешь, мне приятно было её заиметь? Раз так жаждешь этого, на, забирай!
— Йин! — Сиех схватил меня за руку. — Это же может убить тебя!
— Какая разница, кто?! Разве вам не на руку моя смерть? Или Декарты? Тот уже всё спланировал — семь дней, и та-дам! Единственный стоящий выбор — не да и нет, а как умереть. И это способ не хуже других, что скажешь, а?
— Так давайте выясним, — прошипел Ньяхдох.
Кирью подалась вперёд.
— Постойте. Что она…
Ньяхдох потянул руку назад. С усилием, медленно; рука еле двигалась, проходя сквозь моё тело, будто вязкую глину. Из меня вышел бы плохой свидетель; мне было не до того — работающие на пределе лёгкие извёргли пронзительный мучительный вопль. Инстиктивно я швырнула тело вперёд, в тщетной попытке избавиться от боли (лишь всё усугубив этим жестом отчания, теперь-то я понимаю это). Но тогда уже не оставалось времени на размышления; разум поглотила слепая агония. Меня будто бы рвало на части — впрочем, так оно и было.
Но потом… произошло что-то ещё.
* * *
А выше — небо застилал кошмар. Не могу сказать, день то был или ночь. Виднелись и оба солнца, и луна, но трудно было определить, что есть что. Огромная, ядовито-жёлтая луна. Перекошенный диск — куда как меньших размеров — кроваво-красное солнце. Одно-единственное облако чернеющим пятном закрывало полнеба — не тёмно-серое, предгрозовое, но медленно перемещающаяся громадная тёмная дыра. Именно что — дыра, дошло до меня в то самое мгновение, когда оттуда выпало что-то, сорвавшись с самого края…
Кто-то.
Крошечные, поглощённые междоусобной схваткой, фигурки. Одна пламенела белыми всполохами, другая — клубилась тьмой; они рушились на землю, и глаз зрел огонь, а ухо доносило жуткие, подобно громовым, раскаты, с треском полыхающие вкруг них. Они всё падали и падали… покуда не врезались в землю неподалёку. Земля содрогнулась, собрав от удара огромное облако пыли и осколков; ни единая человеческая душа не могла выжить после такого падения, однако ж, стыло во мне знание, они не были…