— Ты о чем?
— О том, что этот домик, когда ты его закончишь, будет гораздо лучше, чем все остальные.
— И я должна тебя благодарить?
— Еще нет.
— Что значит «еще нет»? — спросила Мэтти, прищурившись.
— Ну, я еще не извинился за свое скотское поведение.
Мэтти отступила и, покачав головой, пристально посмотрела на него.
— Да, ты вел себя как скотина.
— Ну, я же и говорю — скотское поведение.
— Ладно, я принимаю извинения за твое полное скотство.
— Могла бы и не говорить «полное».
— Ну… тогда просто скотство.
Финн резко вдохнул и сказал:
— Слушай, мы собираемся стоять здесь, обсуждая слово «скотский», или что?
— Что значит «или что»?
— Я же могу помочь тебе, помочь закончить домик.
Мэтти широко распахнула глаза от изумления.
— Позволить тебе закончить мой собственный домик? Ну надо же, Финн! Ты только что сказал, будто я строю самый лучший домик. И если я позволю тебе помочь, то окажусь у тебя в долгу.
— Ты не будешь у меня в долгу. Никогда. — Финн нахмурил брови, и его синие глаза как будто потускнели.
— Ладно уж, помогай. Или нет, не надо. В этом не помогай!
Щеки Финна побагровели. Он крепко зажмурился.
— Что с тобой? — воскликнула девочка.
— Я приказываю себе не злиться, — ответил мальчик, не открывая глаз. — Ведь я пришел извиняться.
Мэтти приблизилась к нему, взяла его руку и осторожно пожала.
— Ты извинился, и я благодарна тебе. Но Финн, я просто хочу построить собственный домик сама, вот и все.
1190 год
Глава 6
Камень и тени
Соколы не считаются общительными существами, но это не значит, что они не поддаются обучению.
Нежное дневное небо превратилось в оранжевое, а потом в багровое. Солнце все опускалось, опускалось и наконец превратилось в маленький покрасневший желток на горизонте. С наступлением сумерек фиолетовые тени расползлись по местности, словно синяки, и замок Фитцуолтеров выделялся мрачной громадой на фоне собирающихся облаков. Длинные, сгущающиеся тени протянулись к Мэтти через голые поля, или так лишь казалось. Она чувствовала, как внутри у нее что-то извивалось, твердело и холодело. Если бы не соколы, отец и Мэг, то ничто не заставило бы ее вернуться в замок.
— Три года, — прошептала девочка себе под нос.
Почти три года прошло с того жуткого дня, и все равно на плитах двора остались пятна крови. Она всегда думала об этом, возвращаясь с охоты.
Замок представлялся ей темной громадой, сложенной из холодного камня, и противоположной миру густых лесов, широких торфяников, лугов и открытых полей, куда она ходила охотиться или играть с друзьями. Внутри замка не было ничего мягкого и податливого. Свет, пробивавшийся сквозь стрельчатые окна, казался осколками стекла на граните. Тени башен напоминали надгробия и как будто придавливали воздух своим весом.